Макс Сагал. Контакт
Шрифт:
— С-сука! Что ж ты наделал! Пошел ты на хер, понял? Пошел ты! Я к тебе со всем… Помочь хотел. Пошел на хер.
Прибежал Стас.
— Ты че орешь! Заткнись, нас услышат!
— Пошел ты тоже на хер! Гребаная ваша семейка. Связался себе назло… Пошли вы все…
Стас накинулся на Артёма, повалил на спину и придавил коленями плечи. В его руке блеснул нож.
— Я тебе глаз выколю сейчас, урод. Думаешь, не смогу? Я тебе не размазня, как он.
Холодное лезвие коснулось щеки. Отрезвило.
— Все-все… Я спокоен. Да, спокоен я, говорю.
Стас встал, оглянулся на брата. Дениска растеряно озирался.
— Ты хоть
Вернулся Комаров.
— Что тут у вас?
Стас и Дениска взглядами указали на Артёма.
— Поскользнулся, на руку упал, — Артём встал. Посмотрел на быстро краснеющий бинт. Боль вдруг стала далекой, сменилась жжением.
Приятное.
Внезапно сверху обрушился гул. Снег вибрацией снесло с веток.
Все замерли задрав головы. На мгновение показалось, что туман стал твердым как застывший бетон. Сейчас он расколется точно яйцо и из него выплывет межзвездный корабль.
Встреча. Контакт.
Артём сдавил в руке штатив камеры. Ощутил прилив энергии. Они здесь, совсем рядом. Минуты, секунды… Величайшее событие в истории человечества состоится на этом самом месте. Оно войдет во все будущие учебники. Когда-нибудь здесь поставят мемориальную доску в память о первом контакте человека и инопланетянина. Люди со всего света будут приезжать, чтобы пройти своими ногами путь Артёма и остальных. На огромном перевале будет не протолкнуться.
— Вперед! — заорал Артём, перекрикивая гул. — Покажем им!
Перед лицом опустилась рука Комарова, словно упавший шлагбаум.
— Мы не идем.
Как только уфолог произнес это, гул прекратился. Снова стало тихо. Звук моторов был уже очень близко.
— Что? Как это не идем?
Комаров смотрел на биорамки, которые словно напуганные змеей детишки пытались сбежать из его рук.
— Они позвали меня не для того, чтобы поговорить. Это ловушка.
Повисла пауза.
— А вдруг вы снова ошиблись? Вы же сами сказали, что они говорят неразборчиво.
— Ты слышал отца. Если он говорит, нельзя идти, значит нельзя! — возмутился Стас.
Артём сделал вид, что не слышит его.
— Вадим, мы будем первыми, кто вступит в контакт. Лучший репортаж в моей жизни, помнишь? Я готов его снять. Будь что будет. Я готов рискнуть.
Комаров подошел ближе к Артёму. На этот раз на его лице читалось понимание. Он как никто другой хотел вступить в контакт, хотел доказать миру, что всю жизнь был прав.
— Они хотели, чтобы я так думал. Водили меня за нос все это время. Они знают, что я понимаю их язык. Раньше они думали, что это невозможно, думали, все люди глупые и недостойные их уровня — животные. Но это не так. Поэтому им нужен я, чтобы еще лучше понять нас, найти во мне ту частичку силы, чтобы узнать, как ее подавить. Прийти туда сейчас — это сдаться им на милость и стать подопытной крысой. Тогда они продолжат то, за чем прилетели. И никто им не помешает.
— Тогда что будем делать? — беспомощно спросил Артём.
Убрав рамки в нагрудный карман, за ненадобностью, уфолог посмотрел в сторону приближающихся снегоходов.
— Охотники не представляли никакого интереса, но пришельцы все равно напали на них. Почему? — Комаров тут же сам ответил на свой вопрос. — Они зашли туда, куда им нельзя было заходить. Я уверен, там мы найдем то, что пришельцы прячут.
— Мы же не знаем, где это место.
Комаров указал взглядом на Стаса. Тот кивнул и быстрым шагом пошел в обратном направлении.
— Теперь знаем.
Артём еще раз оглянулся на склон. Сквозь туман ничего не проступало. Ни силуэта.
Видят ли они его?
— А может, туман их рук дело?
— Просто туман, — ответил Комаров.
ГЛАВА 9
Снегоходы поднимались по перевалу задрав носы к утопающим в тумане вершинам Байкальского хребта. Двигатели верещали, распугивая остатки бодрствующей живности. Солнце, скрывшись под морозной дымкой, растягивало по склону полупрозрачные тени. Сонный лес принимал чужаков неохотно — вздыбился, шумел, нагонял темноту.
Капюшоны водителей и пассажиров были плотно затянуты. Попутный ветер забивал снежными пробками открытые складки одежды.
Последние полчаса у Сагала ужасно ломило поясницу, потому что приходилось сидеть полусогнувшись, уткнув голову в Танькину спину. Руки обнимали тонкую талию девушки, которую не испортили даже несколько слоев одежды. Дау, убаюканный ревом двигателя, беззвучно сопел под пуховиком.
Лесничий с Мотором ехали первыми — указывали дорогу и задавали темп.
Перевал Солнцепадь был неоднородным: пологие участки с погрязшими в снегу карликовыми кустарниками сменялись лесогорьем с высокими елями и крутыми оврагами, а в иной раз непонятно откуда на пути вырастали гранитные скальники.
Туман на вершине перевала принял группу в свои объятия — ослепил, насадил иней на ресницы. С обеих сторон Солнцепадь окаймляли сопки. К склону одной из них и лежал их путь — к месту посадки НЛО.
Капитан скомандовал оставить снегоходы на относительно ровной площадке, где, со слов лесничего, туристы останавливались для привала. Дальше предстояло идти пешком.
Счастливый Дау отметил долгожданную свободу, обоссав лыжу снегохода.
— Так точно, — отозвался Брадинкин на приказ капитана, спрыгивая с седла на десантный манер. При приземлении его левая нога нырнула в снег и неестественно вывернулась. На лице врача тут же отразилась гримаса страдания. Показуха стоила возрастному Брадинкину подвернутой щиколотки.
Паша пришел на помощь — освободил ногу, помог врачу снова сесть в седло. Брадинкин стянул ботинок, сопровождая этот процесс стонами боли, и приложил к краснеющей коже охапку снега.
Сагал поднялся чуть выше по перевалу, чтобы рассмотреть погрязший в полупрозрачной пелене внизу берег Байкала. Лесничий присоединился к нему, вдувая теплый воздух в покрасневшие от мороза ладони.
— Мыс Покойники, — Мандарханов указал на выступающий из береговой линии полуостров в форме раздвинутых крабовых клешней — плохо различимый, но еще видимый. — Когда-то в этих краях добывали золото. Мойщики приезжали в основном из Китая. Переплавлялись с восточного берега и проходили здесь, через Солнцепадь, чтобы спуститься к реке. Местные прозвали их покойниками. Мойщики и правда редко возвращались домой. То зверь голодный нападет, то хворь какая. Но большинство погибали от рук разбойников, которые обитали на перевале. Те набрасывались ночью на мойщиков, грабили и никого в живых не оставляли. Банду возглавлял дед, а сообщниками были его многочисленные дети. Постепенно дети его померли по разным причинам, а дед остался один. Никто так и не узнал, как он сгинул. Туристы до сих пор видят ночью в темноте заросшего бородой старика в соболиной шубе и с киркой.