Максимилиан, раскрой глаза
Шрифт:
«Это очень облегчит мою задачу», – подумала я и вошла вслед за ней в пыльное помещение. Чихнула я, прикрывая рот воротником моего платья.
– Простите, аллергия на пыль.
– Да, здание старое и полы из дерева, когда ходят наверху, у нас пыльно, но я привыкла, – Захария на стойке у входа справа положила ключи в стеклянную пепельницу, которой никогда не пользовались.
Захария продолжала ещё говорить, но я уже не слышала: всё моё внимание направилось к маленькому холсту в простой деревянной раме, очень напоминающему «28»: такие же краски, такой же единственный
– У нас хороший колледж искусств, поэтому… А эта картина одна, как и все остальные, авторы не повторяются в рисунках, у каждого свой стиль, – Захария преподносила информацию, как отличный продавец (если этот термин уместен в галерее), когда потенциальный покупатель пылает от страсти к «товару».
– Да, я вижу, – соврала я: ничего я не видела, просто хотела, чтобы Захария помолчала. – А кто автор этой работы?
– О, маки, – так странно прозвучало «маки»: на рисунке только один мак, – нужно посмотреть на оборотной стороне номер, и я загляну в журнал поступления. – Она развернула холст, – хм, нет номера. Подождите, в другом месте посмотрю, вы пока посмотрите другие, а если конкретное хотите, скажите, что ищете, я помогу найти. – Я не ответила, продолжая искать глазами.
На стенах висели маленькие картины, а на полу лежали большие. И ничего похожего не было. Были ромашки, убитые олени – несколько вариантов, подсолнухи… «Как банально», – подумала я. Только отдельная стена была выделена под сюрреализм, выбирать было из чего. Стояла длинная картина, где изображена эволюция человека, а в самом конце цепи был робот, просто робот после человека разумного. Именно эту стену видела в окно с улицы.
– Я ищу по описанию картины, – перебила моё исследование Захария, – если нет номера приёма на оборотной стороне, то…
«Номер, номер, – крутилось у меня в голове, – конечно, как же сразу не подумала».
– Маки, – искала вслух девушка, – вот, нашла «Чёрный мак», а я говорю «маки», так странно. Имя автора вряд ли вам что-то скажет, здесь нет именитых художников, таких не держим в подвале.
– Я ищу автора одной картины, которую купили здесь, схожего по стилю. Так вот… – я сомневалась, говорить или нет о картине номер «28» или попробовать найти связь и выйти на него. – Посмотрите номер 28, – даже не успела подумать, губы сами всё сказали. Утешаю себя тем, что это было правильное неосознанное решение. Хотя всё неосознанное – осознаннее неосознанного.
– Номер 28 будет в журнале.
Пока Захария искала номер «28», я развернула к себе журнал без номеров, с описанием и нашла «Чёрный мак» – автор Максимилиан, двадцатое апреля 2019 года, и на этом всё. Всё. Тупик, больше никаких данных.
Передо мной положили другой журнал, этот ненамного толще, и расписано больше страниц. Номер 28 – описание: «собака, поводок, мужчина». Да, она, одиннадцатое февраля 2019 года.
– Что значит буква М?
– Это, – посмотрела на страницу Захария, – это подсказка по имени, наверное, может, первая буква имени.
– Ни возраста, ни адреса, ни имени – как можно принимать такие работы без личных данных? – я была возмущена провинциальной простотой и профессиональной недальновидностью.
– Да, согласна. Раньше мой дедушка работал здесь. Это он открыл галерею, если, для вас это галерея, конечно. Он всех знал в лицо… знает. Журнал стали вести последние годы, потому что запоминать имена стало проблемой.
Я не хотела и не привыкла сходить с полпути: таких поисков были десятки в моей жизни. Я попросила Захарию познакомить с дедом, возможно, он прольёт свет на мои поиски.
– Почему вам нужен именно он? – спросила Захария, пока мы шли по улице вниз, как оказалось, к её дому.
– Почему вы думаете, что художник мужчина?
– Ну это же очевидно: большинство картин у нас написаны мужчинами, очень мало художниц. Быт съедает всё, понимаете?
– Вы хотите сказать, что выпускницы и ученицы местного колледжа искусств рожают детей и уходят в семейные дела, забросив рисовать? – я могла бы и не спрашивать, ответ был очевиден.
В провинциях молодые девушки, которые не уехали в большие города, могут только выйти замуж и завести детей, это один из способов уйти из родительского дома: таким образом, на один рот в одной семье меньше, в другой больше. Так женщины во всем мире уходят от иждивения из одних, попадают к другим. Кто им дал право быть независимой?
– Этот мир принадлежит мужчинам. Видите ли, когда-то они воевали, охотились на опасных зверей – так за ними и остались все права, как добытчика. Вой ны давно кончились, охота не средство пропитания, а мы всё равно считаем их главнее. – Захария прервалась. – Здравствуйте! – поздоровалась с прохожим по улице Ив. – Вот почему именитых художниц нет так много, как мужчин. Вряд ли из-за отсутствия таланта.
Интересную мысль высказала Захария о культе мужчин в нашем мире, используя местоимение «мы». Действительно МЫ их считаем культом, женщина в воспитании ребёнка занимает ключевую роль. Это женщина внушает мальчику, что у него прав больше, а девочке – что она вторая. Да, это мы, мы, женщины, создали такой мир, где девочка растёт с целью получить образование для удачного брака. Делать многочисленные операции на лице и на теле, чтобы не стареть и нравиться мужчинам. Ходить на каблуках, потому что так более привлекательно, эстетично.
Не мы ли создали эти иллюзии соблазна? Мы в погоне за вниманием противоположного пола истязаем своё лицо и душу, лишь бы нас желали, предпочитали другим. Мы утверждаем, что делаем всё это для себя, но нет – это всё делается для других, чтобы другим нравиться. Себе я должна нравиться и в обносках, и без пышной шевелюры, без мейкапа, без длинных ресниц и ноготков. Какая разница, как в нас влюбляется мужчина, главное – как мы в себя влюбляемся. Извини, дорогой читатель, меня унесло не туда.