Малатаверн
Шрифт:
– Давай сюда стаканчик, мы вполне заслужили промочить горло, проговорил хозяин.
Робер открыл корзину и достал оттуда литровую бутыль красного вина и стакан. Хозяин залпом осушил свой стакан и вновь принялся за работу. Робер тоже выпил вина и снова взялся за тачку. Теперь, едва завернув за угол; он пускался бегом, побыстрее вываливал тину в канаву и прыгал туда же, а потом полными горстями вычерпывал оттуда всю болотную живность головастиков, саламандр, личинок. Он прислонил лейку к стволу и прикрыл ее ветвями. Пока он не знал, как переправить свою добычу вниз, к Оржолю, но работа обещала занять
Тем временем хозяин неустанно расчищал водоем. Срезав и вытащив первые колючки, он принялся за бузину, но когда взялся за куст толщиной в руку взрослого мужчины, часть парапета обвалилась. Хозяин выпрямился и разразился ругательствами.
– Черт меня подери! Этого еще не хватало! И работа оплачена вперед! А я-то дурак даже не стал тащить сюда цемент, на эту верхотуру!
Так он драл глотку довольно долго, но потом пропустил стаканчик и продолжал уже спокойнее:
– Ладно, чего там, спускайся вниз с тележкой и дуй за цементом и песком, того и другого привези по мешку. Еще возьмешь ведро извести и мастерок. Давай побыстрее, а я пока дочищу.
Робер взялся за тележку и собрался уходить, когда хозяин крикнул ему вслед:
– На обратном пути, как дойдешь до тропинки, крикни - я помогу тебе втащить все это сюда!
– Ладно!
Остановившись, Робер поглядел в сторону водоема. Хозяин не мог его видеть. Бросив тележку, паренек метнулся через лужайку, схватил лейку с головастиками и бегом вернулся обратно. Он поставил лейку в угол тележки, чтобы она не перевернулась, и отправился в путь.
Пока тропинка была ухабистой, он шагал медленно, стараясь, чтобы вода не выплескивалась вместе с головастиками, но выйдя на дорогу, которая шла под уклон, он не мог уже удерживать тележку и пустился бегом. Он подумал было спуститься по тропе, ведущей к ручью, а потом до старой дороги, по которой можно добраться до Сент-Люс, но если он пойдет по ней, хозяин, когда вылезет из бассейна, может его заметить. Отбросив эту мысль, юноша продолжал спускаться вниз.
Миновав третий поворот, он замедлил бег и обернулся Выступ склона заслонял виллу Комб-Калу. Робер остановился. Перед ним лежал луг, за ним виднелось поле, а потом еще луга до самого Оржоля. Он насчитал три забора и одну живую изгородь. Постоял с минуту, переводя глаза с тележки, где стояла лейка, на дорогу, ведущую к ручью. Наконец, поставив лейку на землю, он подкатил те-, лежку к правой обочине и столкнул ее в придорожную канаву, затем, схватив лейку, перебежал дорогу, спрыгнул с откоса и бегом помчался вниз, к ручью.
Лейка была полна почти до краев, и вода плескалась на каждом ухабе. Добравшись до первого забора, он чуть не опрокинул лейку. Тогда, взявшись за носик, он отлил часть воды. Заглянув внутрь лейки, он увидел, что там кишмя кишит сплошная черная масса болотной живности, в которой мелькают рыжие пятна. Множество головастиков уже перевернулись брюшком кверху, судорожно разевая рты над поверхностью воды. И Робер помчался еще быстрее.
Перебираясь через изгородь, он ободрал руки у, щеку и почувствовал, как треснула рубашка на плече.
Прежде чем отправиться дальше,
У его ног журчала чистая, прозрачная вода, вспенивавшаяся на бурых валунах. Робер выглянул из-за ветвей. Вилла была и в самом деле как на ладони, но водоема за откосом видно не было. Там, где он сваливал типу под орешник, виднелось темное пятно и потеки воды на земле.
Спустившись по камням, Робер нагнулся и медленно вылил в ручей содержимое лейки. Поток мгновенно подхватил тину и живность. Чистая вода замутилась. Робер долго следил глазами за темным пятном, змеившимся среди валунов. Тогда он сполоснул лейку, где приклеились к стенам несколько крошечных головастиков. Он уже собрался было выбросить лейку, но подумал, что кто-нибудь мог заметить из окна, как он взял ее во дворе. Робер еще раз оглянулся на виллу, набрал воздуху и рванулся к изгороди, возле которой и рухнул в полном изнеможении.
Отсюда слышался лишь шум ручья, журчавшего среди порогов чуть выше этого места, да шелест ветра в высоких тополях. Улегшись на спину, видел слева и справа от него, как земля сливается с небом. По левую руку лесистые склоны холмов были еще по-летнему зелены; справа, за дорогой, угадывавшейся по столбам электропередачи, земля казалась выжженной - сплошь одна пыль.
Так он лежал довольно долго, уставившись в небо, которое словно разворачивалось Гиблым холмом, нависало над долиной и скатывалось за голые вершины холмов по другую сторону долины.
Глава 8
Снова выйдя на дорогу, Робер сел на обочине. В голове у него гудело, он бессильно свесил руки меж колен и с трудом перевел дух. Наконец, вытащив тележку на асфальт, он вновь помчался вниз широкими шагами, стараясь не сильно разгоняться. Воздух, раздувавший его распахнутую рубаху, освежал ему грудь.
У первого же придорожного фонтанчика паренек остановился; он долго пил, потом ополоснул лицо.
Небо уже не казалось беспросветно серым. Огромные облака перекатывались, пропуская временами солнечный луч. Свет озарял все вокруг, а затем постепенно угасал.
Дом оказался заперт. Хозяйка, наверное, отлучилась на рынок. Робер нагрузил тележку и тотчас отправился назад.
Поначалу он шел быстро, несмотря на тяжелую поклажу, но по мере того, как подъем становился круче, тележка казалась все тяжелее. Юноша шел на цыпочках, налегая на тележку всем телом, дыхание его стало прерывистым. Время от времени он поглядывал на дорогу, выбирая взглядом дерево или придорожный столб, затем опускал голову и нажимал изо всех сил, не сводя глаз с асфальта у себя под ногами. Потом, когда он поднимал голову, то первым делом искал взглядом свою точку отсчета. Миновав выбранное дерево или просто поравнявшись с ним, он выбирал следующее, и все начиналось сначала; но если до желанной вехи нужно было пройти еще, паренек вновь опускал голову и толкал тележку изо всех сил. Сердце у него сильно колотилось, по-сумасшедшему, капли пота катились по лбу и вискам и, перед тем как упасть, повисали на носу и подбородке.