Мальчик из Гоби

Хорлоо П.

— Нет, я буду врачом.

— Ветеринаром?

— Да…

— Тише, дети!

Ребята замолчали.

— Сейчас я познакомлю вас с распорядком дня. Подъем — в семь часов утра. Потом вы будете умываться и завтракать. Уроки начинаются в девять часов.

Рассказывая, учитель передвигал стрелку на картонных часах, прикрепленных к доске. Ребятам это очень понравилось.

Долгорсурэн стал знакомиться с учениками. Подошла очередь Зорига.

— Как тебя звать?

— Зориг.

— Сколько тебе лет?

— Десять.

— Как

зовут твоего отца?

Несколько мгновений Зориг молча стоял с опущенными глазами, потом, запинаясь, сказал:

— У меня нет отца.

Сочувственно покачав головой, учитель ни о чем больше не стал его спрашивать.

Тогда поднялся Тугэлдэр, сидевший справа от Зорига:

— Учитель! Отец Зорига умер. Его отчима зовут Шарав. Он бьет Зорига.

— Понятно. Садись, — кивнул учитель.

Потом он попросил ребят рассказать о том, что они делали дома, и еще о каком-нибудь интересном событии в их жизни.

Тугэлдэр рассказал, как он объезжал молодых лошадей. Зориг — как однажды, когда пас овец, началась пурга и ему пришлось провести целую ночь в степи. Ребята с интересом слушали.

IX

Уже несколько дней шел снег и дул порывистый, холодный ветер. Оконные рамы были оклеены бумагой, но кое-где она отстала, и ветер со свистом врывался в щели.

Зориг и Жанчив играли во дворе. Вдруг они увидели, что на подоконник сел жаворонок. Птичка искала укрытия от холода и жалобно щебетала.

— Зориг! Давай стрелять в нее! — предложил Жанчив.

— А из чего? — спросил Зориг.

— Из рогатки.

— А она у тебя есть?

— Есть.

Жанчив вытащил из-за пазухи рогатку. Зориг посмотрел на нее, и ему очень захотелось пострелять.

Ребята стали подкрадываться к птичке.

Зоригу было жаль жаворонка, но ему очень хотелось посмотреть, как действует оружие Жанчива, и он не стал отговаривать своего приятеля. Дернув Жанчива за руку, он спросил:

— А окно не разобьется?

— Тише! — прошептал вместо ответа Жанчив.

Прищурившись, Жанчив натянул рогатку, прицелился.

«Все равно как батыр, преследующий медведя», — подумал Зориг.

Щелкнула тугая резина — и жаворонок упал на землю. Жанчив и Зориг подбежали к подбитой птице. Распластав крылья, жаворонок вздрагивал всем тельцем.

— А ты, оказывается, меткий стрелок, — похвалил приятеля Зориг.

— Это что! Я без промаха попадаю в голову суслика, — хвастливо сказал Жанчив.

Зориг с завистью посмотрел на рогатку Жанчива и спросил:

— У тебя есть еще рогатка?

— Есть, да получше этой.

— Подари мне.

— А ты что мне дашь за это?

— Ты хочешь продать, что ли? — удивился Зориг.

— А как же, — не смущаясь, ответил Жанчив.

— А что ты за нее хочешь?

— Давай карандаш, только целый.

— Целого у меня нет. Половинку хочешь? — предложил Зориг, доставая из-за пазухи огрызок карандаша.

— Нет, за половинку я не отдам! — Жанчив забрал у Зорига рогатку, которую тот уже держал в руках. — Только смотри о рогатке ни слова, а то отберет учитель.

Зориг кивнул. Но все-таки ему очень хотелось иметь рогатку. Он нашел Тугэлдэра и, дружески обняв его, попросил:

— Тугэлдэр, дай мне карандаш. Я хочу обменять его на одну интересную штуку.

— На какую? — с интересом спросил Тугэлдэр.

— Очень интересную. Я потом тебе покажу. Пожалуйста, дай мне карандаш!

Тугэлдэр вынул из-за пазухи карандаш и отдал его Зоригу.

Зориг побежал искать Жанчива.

…За окном то и дело пролетали жаворонки. Некоторые прыгали по только что выпавшему снегу и, казалось, с любопытством рассматривали его.

Зоригу не терпелось пострелять из рогатки, и он украдкой поглядывал в окно.

— Зориг! — раздался строгий голос учителя. — Покажи-ка свою домашнюю работу!

Зориг нехотя встал и принялся перелистывать тетрадь. Домашнюю работу он не сделал: весь вечер был занят своей рогаткой.

— Ну, что ж ты стоишь? Покажи домашнюю работу, — повторил учитель.

Зориг молчал.

Ребята с удивлением уставились на него. Зориг не знал, куда деваться от стыда.

X

— Где ты взял рогатку? — строго глядя на Зорига, спросил учитель Жигмид.

Зориг молчал, не поднимая глаз.

— Долго ты будешь молчать? Отвечай: кто тебе дал рогатку? Или ты сам ее смастерил?

— Мне дал ее Жанчив.

— Ты у него выпросил?

— Нет, не выпросил. Я ее выменял.

— Выменял? На что?

— На карандаш.

— Вот как! Ну, а теперь что ты думаешь делать?

— Не знаю, — ответил Зориг, шмыгая носом.

— Не знаешь? А окно кто разбил? А ты знаешь, что, разбив окно, ты нарушил школьную дисциплину и нанес ущерб государственному имуществу? — повысив голос, сказал учитель.

Подавленный, Зориг молчал.

— Что ж ты молчишь? Учти, это даром тебе не пройдет. За разбитое стекло заставим платить родителей, а тебя исключим из школы. Понял?

Из глаз Зорига полились слезы, он стал отчаянно всхлипывать. Что же теперь будет? Что он скажет матери? Когда она провожала его, глаза ее были полны слез. Она брызгала ему вслед молоко, молилась, хотела, чтобы он учился, стал образованным человеком. Бедная мама, ей и во сне не снилось, что ее сына могут исключить из школы. Неужели прав был отчим, когда говорил: «Боюсь, как бы ты сам потом не пожалел». Наверное, так оно и будет. Перед Зоригом встало злое лицо отчима, его морщинистый лоб, жидкие брови, узкие мутно-зеленые глазки. Он уже ощущал на себе враждебный взгляд отчима, каким тот всегда смотрел на него.