Мальчик из леса
Шрифт:
На огромном экране квотербек Краха сделал бросок на пятнадцать ярдов. Дело закончилось тачдауном. Крах вскочил на ноги, исполнил победную пляску и крикнул в лицо Кайлу:
– На тебе!
Некоторые из присутствующих вяло рассмеялись, не отрываясь от своих смартфонов. Крах огляделся по сторонам. Наверное, ожидал более живой реакции, но ее не было.
Во всяком случае, не сегодня.
Сегодня в комнате стоял душок страха и отчаяния.
– Кто-нибудь желает перекусить? – спросил Крах. –
Кто-то нерешительно подал голос. Этого было достаточно. Крах стукнул по кнопке интеркома.
– Да, мистер Крах, – сказал женский голос с мексиканским акцентом.
– Роза, можно нам начос и кесадильи?
– Конечно, мистер Крах.
– И еще принесите домашний гуак, хорошо?
– Конечно, мистер Крах.
Крах вернулся к игре. Люк с Мейсоном потягивали пиво. Кейтлин с Райаном раскуривали один косяк на двоих, Дарла парила «джул» с каким-то новым ароматом. В этой комнате отец Крэша курил сигары, и с ней что-то сделали, чтобы вы не могли по-настоящему почувствовать запах нового дыма. Кейтлин протянула электронную сигарету Саттон. Та взяла ее, но к губам подносить не стала.
– Блин, обожаю Розин гуак, – сказал Кайл.
– Скажи? Дай пять!
Крах с Кайлом хлопнулись ладонями. Кто-то – наверное, Мейсон – вымученно засмеялся. К нему присоединился Люк, потом Кейтлин, потом все остальные, кроме Мэтью и Саттон. Мэтью не понимал, над чем все смеются – над Розиным гуакамоле? – но смех звучал донельзя фальшиво. Такое чувство, что все пытаются вести себя как нормальные люди. Прямо из кожи вон лезут.
– Она зарегистрировалась в приложении? – спросил Мейсон.
Тишина.
– В том смысле, что…
– Нет, – перебил его Крах. – Мне приходят оповещения.
Снова тишина.
Мэтью выскользнул из комнаты. Чтобы хоть как-то уединиться, ушел в винный погреб. Закрыл дверь, уселся на бочку с надписью «Виноградники Мейнарда» – да, у них были свои виноградники – и позвонил бабушке.
– Мэтью?
– Ну что, нашли ее?
– Почему ты шепчешь? Ты где?
– У Краха дома. Ты поговорила с мамой Наоми?
– Да.
У Мэтью заколотилось сердце.
– Что она сказала?
– Она не знает, где Наоми.
Он закрыл глаза и застонал.
– Мэтью, о чем ты молчишь?
– Не важно.
– Важно.
Но он не мог ничего сказать. Пока что не мог.
– Забудь, что я звонил. Ладно?
– Нет, не ладно.
В динамике раздался громкий мужской голос:
– Десять секунд до эфира! – Другой голос пробормотал что-то неразборчивое.
– Я перезвоню, – сказала Хестер и отключилась.
Не успел Мэтью убрать телефон, как знакомый голос окликнул:
– Эй.
Мэтью повернулся ко входу в винный погреб.
– Привет, – сказал он.
В руке у Саттон была бутылка пива.
– Будешь?
Он помотал головой: вдруг Саттон решит, что это мерзко, обмениваться с ним микробами и все такое. С другой стороны, она сама предложила, верно?
Саттон обвела глазами винный погреб – так, словно видела его впервые, хотя всегда была вхожа в тусовку популярных ребят. Всегда, без исключений.
– Чего ты здесь сидишь? – спросила она.
Мэтью пожал плечами:
– Не знаю.
– Ты сегодня сам не свой.
Удивительно, что Саттон это заметила. Он снова пожал плечами. Блин, ну что тут скажешь, неважный из него ухажер.
– Знаешь, все с ней нормально. – Вот так просто. – Мэтью?
– Тебе известно, где она?
– Нет, но… – Пришел ее черед пожимать плечами.
Завибрировал телефон. Мэтью украдкой глянул на экран:
Ты где?
Эсэмэска была от Уайлда. Мэтью быстро набрал ответ:
У Краха Мейнарда.
Наоми там?
Нет.
Саттон подошла ближе:
– За тебя волнуются.
– Кто?
– Крах, Кайл, остальные. – Она смотрела на него своими голубыми глазами. – И я тоже.
– Я в норме.
Теперь завибрировал ее телефон. Она прочла эсэмэску и широко раскрыла глаза.
– О господи.
– Что?
Она подняла на него роскошные глаза:
– Ты что?..
Из коридора донесся шум.
Мэтью напечатал:
Черт.
Уайлд: Что?
Когда в погреб ворвался Крах, Мэтью отправил сообщение:
Здесь творится что-то нехорошее.
Вслед за Крахом вошел Кайл. В руках у обоих были смартфоны. Крах бросился к Мэтью – так стремительно, что Мэтью вскинул кулаки, готовясь блокировать удар. Крах остановился, поднял руки – мол, сдаюсь – и улыбнулся.
Улыбка была масленая. Мэтью почувствовал, как в животе что-то перевернулось.
– Тихо, тихо, – сказал Крах утешительным тоном, но Мэтью показалось, что по спине у него скользнула змея. – Давай-ка сбавим обороты.
У Краха Мейнарда была приятная внешность – волнистые черные волосы, задумчивое лицо, как у паренька из бой-бэнда, стройное тело, одетое по последнему писку моды. Присмотревшись, ты понимал, что на самом деле Крах не представляет собой ничего особенного. Что у него нет никаких талантов. Но, как однажды пошутила Хестер, когда хотела, чтобы Мэтью встречался с девочкой из богатой семьи: «Настоящая красавица, когда стоит на куче денег».
Крах никогда не снимал крупного серебряного перстня с улыбающимся черепом. На его тонком гладком пальце этот череп выглядел весьма нелепо.