Мальчик в больших башмаках
Шрифт:
– Что вы, бон идут под Москвой.
– Да, конечно. Но русские воюют не по правилам. На завоеванных нами территориях они не хотят признавать нас. Это же бестактно. Мы, победители, в глубоком тылу дрожим при каждом шорохе.
– Вы кто по профессии?
– поинтересовалась Нина.
– Я хирург,- ответил офицер. Снова увеличив скорость, он продолжал.- А эти партизаны… Я не желаю вам попасть когда-либо к ним.
– Вы попадали?
– Упаси боже. Но я делал операции тем, кто попробовал партизанского свинца. Они
Разговор становился очень забавным. Карл с удовольствием продолжил бы его, по впереди мог попасться еще контрольный пункт. Нужно было поскорее обезвредить немца и свернуть на проселочную дорогу.
– А я слыхал, что партизаны вполне корректный народ,- сказал Карл.
– Корректный народ?! Не смешите меня… Убьют, да еще и сожрут. Им-то в лесу есть нечего.
– А вот вы сейчас увидите, что глубоко ошибаетесь.- Проговорив это, Карл приставил к виску офицера пистолет и приказал:- Остановите машину и не шевелитесь. Спокойно, спокойно… Нина, разоружите нашего приятеля.
Нина вытащила из кобуры пистолет.
– Что за шутки?
– простонал офицер.
– Нам, откровенно говоря, не до шуток. Мы партизаны, уважаемый хирург, и, как видите, обращаемся с вами довольно вежливо,- ответил Карл.- Кстати, у вас есть веревка?
– Повесите?
– Нет. Только свяжем. Нина, посмотрите в багажнике.
Нина выскочила из машины. Спустя минуту она крикнула:
– Есть резиновый шланг.
– Давайте сюда.
Офицеру связали руки за спиной.
– А теперь подвиньтесь, пожалуйста.
Карл сел за руль, Нина - на заднее сиденье. Проехав немного но шоссе, Карл свернул па проселочную дорогу.
– Куда вы меня везете?
– спросил, еле переводя дух, офицер.
– К партизанам,- ответила Нина.- Не беспокойтесь, они славные ребята.
И ЛОЖКА - ОРУЖИЕ
Самое дорогое у человека - свобода. К ней тянется он с малых лет, как растение к солнцу. Самый тонкий стебелек цветка пробивает грубую корку земли, чтобы выбраться из тьмы к свету, полюбоваться голубым небом.
К свободе рвались все, кто попал за колючую проволоку. О ней говорили, думали, ее видели во сне. Особенно тосковал по свободе Петя. Часто, лежа на спине рядом с Ваней, он тихо пел, на белорусский манер выговаривая украинские слова:
Дывлюсь я на пебо Тай думку гадаю: Чаму ж я но сокол, Чаму не летаю…Однажды, пропев, как обычно, свою любимую песню, Петя тихо спросил Ваню:
– Ты умеешь молчать?
– Умею.
Петя пристально посмотрел на него и, наконец, решился:
– Ну, ладно… Открою тебе секрет. Если что
Оказалось, что недалеко от станции в поселке живет мать Петра Печалина.
– И она ничего не знает?
– спросила Юлия Адамовна.
– Откуда же ей знать! Да, может быть, это и лучше. Батя и братья где-то воюют…- Петя снова лег на спину, вздох пул и, глядя в небо, тихо проговорил:- Мне бы туда. Да из облачка вырваться, да спикировать фашистам на голову…
Ночью, когда все уснули, летчик куда-то исчез. Ваня не первый раз замечал это п решил не спать - дождаться его возвращения. Ясное дело, тут что-то неспроста.
– Где вы были?
– встретил он Петю вопросом.
– Спи, завтра скажу…
Ночи стали холодные, темные. Сарай, в котором вповалку спали люди, был ветхий. Сквозь щели в дырявой крыше хлестал дождь, а теперь начали иногда кружить и снежинки.
С нетерпением ждал Ваня утра. Даже сквозь зябкую дремоту звучали у него в ушах слова летчика: «Завтра скажу…»
Но назавтра Петя не спешил делиться с ним своей тайной. Весь день он шептался о чем-то с бабушкой и лишь вечером шепнул на ухо Ване:
– Сегодня поползешь со мной.
– Куда?
– К проволоке. Подкоп будем делать.
– Чем?
– Инструмент один - ложка.
– Ложка?
– Да, брат. Я ею уже солидный проход сделал. Теперь труднее стало под землей поворачиваться. Надо землю относить. Вот ты мне и поможешь… Идет? А теперь вздремнем, пока все уснут. Бабушка нас разбудит.
С той ночи каждый раз, когда замирал лагерь и притуплялась бдительность часовых, они ползли к проволоке и работали там часа два-три. Ваня заползал в проход, который был уже довольно длинен, набирал землю в шапку и подавал летчику.
Тот осторожно относил со в сторону и высыпал с таким расчетом, чтобы днем охрана ничего не могла заметить. Окончив работу, они тщательно маскировали вход и уползали спать.
Работа была тяжелая, адская, но она наполняла радостью их сердца, обнадеживала. Время не казалось таким томительно долгим. Когда есть цель, неизвестно откуда берутся силы.
– Может, я могла бы вам чем помочь?
– спрашивала бабушка.
– Нет, вы в той норе не сможете повернуться, как Ванюша.
– А относить землю?
Тоже дело нелегкое. Тут нужно по-пластунски ползать. Не то приметит часовой с вышки и чиркнет очередью из автомата…
Но бабушка все же помогала. Она недоедала, чтобы поддержать Ваню и Петю. Когда они ночью возвращались в сарай, протягивала в темноте каждому по куску брюквы или свеклы и спрашивала:
– Ну как? Много сделали?