Мальчик в больших башмаках

Прокша Леонид Януарович

Горит, горит!
– раздались торжествующие голоса.

Прыгнул один,- крикнул Ерохин.

–  Где, где?

В этот момент самолет клюнул носом воду и исчез в волнах. Только дым стоял над тем местом, куда он упал.

–  Эх, черт, из-за дыма ничего не видно. Где же он?

А

вон, вон, голова видна.

–  Давайте заберем его,- предложил Ерохин.

–  А тем временем прилетит второй самолет,- возразил Ипатов.- Пусть тонет, стервятник.

–  А что если его…- Чернобривец взял автомат на изготовку.

–  Отставить,- приказал Луценко.- Возьмем в плен.

Подплыли к летчику. Пашко протянул весло. Немец ухватился за него. На весле его и втащили в лодку.

–  Гутен морген, камрад,- шутили солдаты.

–  Морген, морген,- лепетал летчик, смешно тараща глаза.

–  Ну, хватит, товарищи,- сказал Луценко.

Гребцы взялись за дело. Омытое кровью знамя снова было водружено на свое место. Баркас помчался к берегу.

АРЕСТ

Фриц однако не утонул. Он бы молчал о том, что случилось: каково ему, солдату «непобедимой» гитлеровской армии, было признаться, что деревенские мальчишки прокатились па нем, как на водовозной кляче? Но ведь он остался без автомата, а об этом хочешь не хочешь нужно доложить Гансу Гемлеру. Отсутствие оружия он не сегодня-завтра обнаружит. Да если бы и по обнаружил… В стране, где каждый малыш партизан, не обойдешься без автомата.

Фриц ничего не утаил.

Начались допросы ребят. Их били, запугивали, но никто не выдал главного виновника - Ваню.

Тогда Фриц припомнил:

–  У него на боку была кожаная сумка…

–  Сумка? Да это посыльный комендатуры.

Гемлер тотчас же отправился с солдатами в Веселую Поляну. По пути он прихватил с собой старосту Смоляка.

–  Где есть твой маленький бандит?
– входя вслед за старостой в комнату, спросил Гемлер бабушку.

–  Про кого вы спрашиваете?- испугалась Юлия Адамовна.

–  Он хотел стреляйт в германский зольдат. Это ее внук?
– обратился Гемлер к старосте.

–  Внук,- неохотно ответил Смоляк.

–  Сын большевик, офицер, внук - бандит. Где он?

–  Не знаю. А коли бы и знала,- рассердилась Юлия Адамовна,- думаете, вам, идолам, сказала бы? Ждите!

–  Что?
– Гемлер вытянул шею, шипя, как гусак, медленно подошел к бабушке и изо всей силы ударил ее сапогом в живот…

Смоляк задрожал от негодования. Не отдавая себе отчета, что он делает, схватил за грудь офицера и, тряхнув его, швырнул на пол.

Гемлер отлетел в угол. Задыхаясь от ярости, выхватил пистолет. Смоляк опомнился, бросился бежать. Пуля настигла его у порога…

…Ваня, не подозревая, что ему угрожает опасность, шагал в сельскохозяйственную комендатуру. Автомат, из-за которого у Фрица было столько неприятностей, он положил

в «почтовый ящик» в лесу и теперь представлял, как удивится Нина, получив от него такой подарок.

Я невелик, Но я в больших Отцовских башмаках. Я невелик, Но воля есть И сила есть в руках.

В носках Ваниных башмаков лежали листовки, в которых сообщалось об успешных контратаках Советской Армии.

Ваня подошел к шлагбауму. Он уже хотел весело крикнуть часовому: «Гутен таг!» - но вдруг замер. Солдат, который стоял сегодня па посту, не был ему знаком. Кивком головы он подозвал Ваню к себе.

–  Ком…

Ваня подошел.

Часовой осмотрел мальчика с головы до ног. Взгляд его остановился на башмаках. Как назло, от ходьбы по мху и сухой траве башмаки блестели, словно над ними поработал заправский чистильщик. Солдат решил, что деревенский мальчик может походить и босиком.

–  Снимай!
– приказал он по-немецки, а знаками объяснил, что это значит.

Ваня испугался.

–  Шлехт башмаки, плохие,- забормотал он.

–  Дафай, дафай!
– требовал солдат. Он повалил Ваню па землю, силой стал его разувать.

Глинский ждал Ваню, был неподалеку и видел все это. Если обнаружится их «башмаковая почта» - беда.

–  Отпусти мальчика,- попросил он, подходя ближе.

Солдат послал Глинского ко всем чертям. Положение становилось серьезным. Еще минута - и фашист найдет в башмаке листовки. Старый конник, не раздумывая, вырвал у солдата автомат, но оглушить его прикладом не удалось.

–  Тревога!
– закричал солдат, уползая в сторону.

Из казармы стали выскакивать гитлеровцы.

–  Беги, Ваня!
– крикнул Василий Иванович, прыгая в окопчик.- Я их придержу.

Ваня пустился бежать. За собой он слышал выстрелы. Из окопчика по фашистам стрелял дядя Вася.

Отбежав немного от заставы, Ваня остановился, быстро снял башмаки, выбросил листовки.

Осторожно, то ползком, то пригнувшись, как во время боя, Ваня снова приближался к шлагбауму. Он видел, как метались фашисты с оружием в руках, как стрелял по ним дядя Вася.

«Эх, мне бы сейчас автомат»,- досадовал Ваня. Жалко было дядю Васю.

Вдруг за спиной у него послышался шум машины, крики фашистских солдат. Ваня повернул голову. Перед глазами замелькали мундиры мышиного цвета. Удирать было некуда.

Ваню схватили, швырнули в машину. Здесь уже была его бабушка. Ваня бросился к ней, но его оттолкнули в другой угол. Между ним н бабушкой встала пара начищенных сапог. На них была кровь.

Ехали молча. Стрельба утихла. Монотонно гудел мотор.

У шлагбаума машина остановилась. Ваня выглянул за борт: уткнувшись лицом в землю, лежал дядя Вася, а неподалеку валялись трупы доброго десятка немецких солдат. Старый конник дорого отдал свою жизнь.