Мальчишник. Райское наслаждение
Шрифт:
Варя, вообще-то не любившая принимать гостей, сегодня была радушной хозяйкой. Я протянула ей коробку с тортом и направилась вслед за Правдиной в гостиную. Я чувствовала себя уютно в этой огромной квартире с высоченными потолками. Эти потолки создавали впечатление грандиозности, дворцовости, что ли. В который раз я убедилась, что обожаю огромность. К тому же здесь все говорило о хорошем вкусе. Родители Вари постарались сделать из бабушкиной квартиры удобное современное жилище, но в соответствии с желаниями Вари. Это было важно. Зная дочь, они понимали, что в квартире, где ей будет неуютно, она долго оставаться не сможет. Варя — человек сложный. Ей необходимо, чтобы окружающая обстановка находилась в полной гармонии с ее внутренним миром. Кажется, Варька осталась довольна, потому что теперь вытащить ее куда-нибудь за пределы квартиры было задачей невыполнимой. После посещения «Феникса» и с одновременным появлением в ее жизни Алексея она стала уже не такой отшельницей. Ладу эти перемены радовали. Она чувствовала свою причастность и гордо вскидывала голову: она мне мужа сосватала, Варьке помогла выйти из привычного образа, что сразу привело к знакомству с Алексеем. Оставалось узнать, что думает сама Варька. Она — дама скрытная и практически всегда отказывалась говорить о личном с кем бы то ни было. Исключений не было. Я сначала обижалась, а потом сказала себе: одним нужно выговориться, а другие все держат в себе. Варька относится ко второй категории, она сама себе и целитель и экстрасенс. Зачем ей чье-то мнение, если она все видит в деталях? Конечно, Варька утверждает, что не пользуется своим даром в личных целях. Она якобы считает, что в таком случае потеряет дар, но я не верила в подобную чушь. Если бы у меня был ее природный дар, уж я бы все о себе знала, даже самые печальные события в будущей жизни. Что плохого, если ты готов к неприятностям или, напротив, к чему-то светлому, доброму? Многих ошибок можно было бы избежать. Но у Варьки свое мнение на этот счет, впрочем, как и на все остальное. Она не вписывается ни в одну теорию. Правдина — самородок, ее надо беречь, ценить.
— Она не дала мне купить пирожки с маком! — крикнула Лада. Варька оглянулась на меня и вопросительно улыбнулась.
— Это тебе за то, что я знаю меньше Лады, — прошептала я Варваре на ухо.
— Порой мне кажется, я о себе знаю меньше, чем Лада, — многозначительно глядя на меня, ответила та.
Это уже казалось полнейшим абсурдом. Я не стала разгадывать ребус, предложенный Варькой, потому что собиралась озадачить подругу. Но я не успела сказать ничего важного, как в комнату вошел Алексей. Глядя на него, я вдруг подумала, что прежней Варьки больше нет. Она уже никогда не сможет целиком отдаваться своему дару, потому что принадлежит этому красивому парню. Да, он действительно очень похож на Киркорова, или Киркоров на него, это кому как нравится.
НУ ПРОСТО НЕ ХОЧЕТСЯ!
Голубеву было скучно. Он почти жалел о том, что не согласился на просьбу Левы. Сейчас было бы самым разумным сочетать бизнес с отдыхом. Однако у Лузгина другое мнение. Он словно нарочно торопил переговоры. По крайней мере, так казалось Гордею. Все шло как по маслу, так зачем же превращать заокеанскую командировку в рабочий момент, и не более того? После похода в казино прошло уже два дня, а Лузгин позабыл о том, что свободная от встреч и переговоров половина дня должна посвящаться отдыху. Двое суток в номере. Гордею удалось уговорить его хоть в ресторан выходить, а не заказывать еду в номер. Откуда же взяться впечатлениям? Гордей был разочарован. Вчера он прямо заявил, что хочет чего-нибудь более интимного, нежели деловая беседа с будущим партнером за столом переговоров. Лев пожал плечами и пожелал ему удачи.
— Разве я тебе мешаю? — улыбнулся он и, кажется, тут же позабыл о Гордее.
Что же это значит? А как же красотки, которыми их с Львом обещали окружить американские партнеры? Не выйдет! Гордей успел намекнуть одному из представителей компании, что жизнь в Лас-Вегасе не бьет ключом, во всяком случае, не так, как ему представлялось. Его поспешили уверить, что скоро он свое мнение изменит.
— Забирай мобильный и поехали!
Гордей подгонял Лузгина. Тот невероятно медленно одевался, постоял перед зеркалом, хотя внешне все было безукоризненно. Он вглядывался в свое отражение, Голубев подходил сзади и корчил забавные рожи. Лев улыбался, но через несколько мгновений снова впадал в какое-то странное состояние оцепенения. Его взгляд ни на чем не фокусировался, но словно пытался проникнуть сквозь зеркало, заглянуть в зазеркалье.
— Лева, машина!
— Да-да, едем.
Лузгина пришлось уговаривать часа два, но Гордей не отступал. Он и сам не ожидал от себя такого упрямства. Объяснение было банальным: очень хотелось расслабиться в объятиях красивой японки. Именно о такой «культурной программе» сообщили ему партнеры. Голубев пришел в восторг. У него никогда не было восточной женщины. География его романов выходила за пределы СНГ, но японка — это уже экзотика. Экзотично, непредсказуемо. Говорят, они вытворяют такое, что потом все другие партнерши кажутся пресными, жеманными, бледными. Голубев успокаивал себя, что это будет лишь единичное приключение. Привыкнуть не успеет, а значит, не разочаруется в своих будущих пассиях.
— Гордей, это же глупо — ехать в баню, находясь в Америке, — уже в машине Лузгин начал раздражаться. — Тебе дома мало?
— Ты не понимаешь всей пикантности! Нам делают супер-пупер программу, а ты капризничаешь. Не понравится — мы можем больше не делать этого. Отказываться глупо.
Голубев предвкушал, как изменится лицо Левы, когда к ним после крутой парилочки впорхнут японочки. У Гордея слюнки потекли. Ему так хотелось увидеть, как опечаленный разлукой с женой друг поимеет одну из них нетрадиционным способом. Кто знает, аппетит приходит во время еды: может быть, они закажут нечто экзотическое, ну, например, групповуху с обменом красотками, а то и по две на одного. Гордей так возбудился, что ощутил, как напрягся его член. Эрекция не входила в его планы. Быстро переключив внимание на сверкающую рекламу, Голубев несколько раз глубоко вдохнул.
— Ты что? — Глаза Лузгина внимательно вглядывались в раскрасневшееся от возбуждения лицо друга.
— Ничего, все в порядке. Жарковато в машине.
— Ты не заболел? — В салоне работал кондиционер, было достаточно прохладно.
— Я в полном порядке, — сияющая улыбка в ответ.
— Ты как-то странно выглядишь, — беспокоился Лузгин.
— Все, приехали.
Голубев молчал. Они вышли из машины, охрана сопровождала их повсюду. Два здоровых молодца вошли вместе с ними в казино. Лев и Гордей уже натыкались на них, когда выходили из номера, посещали ресторан, прогуливались по вечернему Лас-Вегасу. Совершенно естественно, охрана была и сегодня.
— Добрый вечер. Рады вас видеть. Прошу вас, — высокий красивый улыбчивый парень, встречающий их, говорил по-русски совершенно без акцента. Он провел их в просторное помещение, напоминающее Сандуновские бани. Оглядываться не хотелось — сзади вышагивали два дюжих молодца. Их суровый вид лишал приключение романтики, напоминал о том, что люди они солидные, а с солидными людьми порой случаются непредвиденные вещи. Вот эти парни и выступали страховкой от этих неприятных неожиданностей. Но, как любил говорить Лузгин:
— От хорошего снайпера еще ни одна охрана не спасла.
Голубев всегда сплевывал через плечо. Незаметно крутил кукиши за спиной и мысленно обзывал друга кретином, который притягивает негатив своими идиотскими высказываниями. Гордей снисходительно относился к факту постоянного присутствия охраны. Он не скрывал, что дорожит жизнью.
— …какой бы нелепой она ни казалась… — добавлял он. Мужчины обычно никак не комментировали сказанное, а женщины принимались убеждать его, что это нелепость, которую он сам себе придумал. И все от романтизма и ранимости душевной.
Охранники следовали за бизнесменами, внимательно оглядывая помещение. Красавец время от времени дарил им свою белозубую голливудскую улыбку. Наконец, открыл массивные двери:
— Вам сюда, пожалуйста. Желаю хорошо провести время, — охрана осталась за дверью.
Едва войдя, Лузгин и Голубев увидели своих партнеров по переговорам. Те приехали раньше, чтобы к появлению гостей все было готово.
— Красиво, — шепнул Лев.
Париться Лузгин любил. Только дома он это делал без свидетелей. Охрану оставлял за территорией парной. Наверное, ребятам это не нравилось, но босс хотел наслаждаться без посторонних глаз. Нет, он не стеснялся. Он сильно похудел, так что стыдиться за округлый живот ему не приходилось. Просто он считал, что париться нельзя в суете. Знакомый банщик (еще со времен первой крупной сделки) и он — все.