Маленькая книга жизни и смерти
Шрифт:
Итак, сложите то, что вы получаете за свои грошовые 100 фунтов стерлингов. Если вы испытываете хоть одно чувство на Небесах, это благодарность. Тонко наблюдая и ценя то, что вам на самом деле дали, вы сознаёте, что короли и королевы не удостаиваются такого привилегированного обращения, их гораздо менее щедро размещают, о них заботятся менее тщательно. Чем больше вы смотрите и видите, что в действительности происходит, и чем более вы реалистичны, тем более вы обнаруживаете, что все Небеса посвятили себя служению вам. Всё в большей мере вас осеняет, что вы — тот, для которого светит солнце, дует ветер, текут реки, поют птицы, цветут цветы, летают самолёты, и те милые человечки в самолёте разыгрывают такое очаровательное представление — где каждый играет свою роль абсолютно безупречно.
Вы также подобны ребёнку, который беспомощен сопротивляться тому, что дано, и не имеет другого выбора, кроме как довериться этому. Здесь, воспринимая
Этот маленький (или огромный?) эксперимент предназначался для того, чтобы создать настроение, познакомить вас с вашим могуществом. Нет: чтобы напомнить вам о нём. Было время, прежде чем вас осмеяли и уговорили уйти с Небес, когда вы свободно им пользовались.
На протяжении вышеизложенного описания жизни на Небесах, состоящего из девяти частей, предполагалось, что вы там в определённой компании. И так оно и есть, выражаясь приблизительно и на известном уровне. Но в самом истинном смысле и на самом высоком уровне вы — неделимое Осознание, или Я ЕСМЬ, или Первое Лицо Единственного Числа, которое абсолютно Одно, — вывод, к которому это исследование постоянно возвращается. (И, в конце концов, это самый трезвый реализм, смирение перед фактами, описание этой жизни такой, какая она есть, а не ложь о ней. Ищите сто лет, обшарьте всю Вселенную, исследуйте всё всевозможными инструментами, — нигде и никогда вы не найдёте проблеска сознания или воли, которая не будет вашей волей, намёка на намёк о другом Я ЕСМЬ. Никогда вы не найдёте ничего и никого, слабо напоминающего это ваше Самобытие: оно совершенно уникально, предназначено для единственного случая, неописуемо. В истине Бога весь Бог именно там, где вы сейчас, и больше нигде. Я ЕСМЬ одно. Нет второго Я ЕСМЬ, чтобы загораживать вам свет, чтобы создавать малейшее противостояние. Всё такое, как вам бы хотелось, потому что вы тот, Кто вы есть.)
Вот, в таком случае, самый решающий, самый проверочный из всех наших тестов:
Если в этот момент есть что-то, с чем, по вашему ощущению, вы не можете продвигаться вперёд, если с вами происходит что-то, что вы не можете принять, если для вас существует посторонний, второй участник, противодействие, что-то или кто-то, чем или кем вы не желаете быть, от чего умываете руки, чему противостоите или на что вам просто наплевать, — что ж, тогда вы в земной компании, среди тех, кто привязан к Земле и кто умирает.
С другой стороны, если это всё не о вас; если вы обнаружили, что вы — будучи небезразличным к каждой слезе и стону — принимаете близко к сердцу всю ужасную историю страданий Земли, и всё же не приобретаете иллюзии, которые умножают эти слёзы и стенания; если в этот момент вы можете почувствовать себя всеохватным, ответственным за всё, всепрощающим и прощённым за всё; если в конце концов это вы, и ваш стиль, и ваша абсолютная радость — упиваться вашей Абсолютной Уникальностью (Уникальностью путём включения, а не исключения), — что ж, тогда вы есть тот Одинокий Единый, то Бессмертное Блаженство. Естественно.
И, естественно, вы всемогущи. Вы всемогущи не в том смысле, что можете — если действительно соберётесь с духом и займётесь этим — основать образцовую Вселенную, в которой существует любовь без ненависти и безразличия, смелость без опасности и страха, добро без зла, красота без тусклости и уродства, жизнь без смерти. Нет: вы не более можете произвести эти улучшения, чем сделать чёрную побелку или беззвучный взрыв. Список того, что даже вы не можете сделать, бесконечен. Всё равно, вы всемогущи в том смысле, что, принимая сосуществование и столкновение противоположностей как цену (ужасно высокую цену, но не недоступную) космоса, вы произносите ДА! всему этому — ДА на протяжении всего этого и несмотря на всё это, ДА, потому что это (во всех удивительных, ужасных и прекрасных подробностях) то, что вы есть, и потому что вы желаете то, что вы есть.
Короче говоря, вы сдали свой собственный тест. Вы — единственная Власть. В Царствии Небесном вы — Царь.
Что меня изумило, когда я составлял вышеизложенный образец девяти характеристик Небес в противовес характеристикам Земли, так это их последовательная и многосторонняя практичность. По интересу и приключениям, по развлекательной ценности, по энтузиазму Небесам нет равных; но в конце концов вас поражает и восхищает, как там всё разумно устроено и как прекрасно это работает, в вещах малых и больших. Только здесь противостояние, это проклятие Человечества, разоблачается как именно ложь, и таким образом разрушается; здесь закладывается прочная основа несентиментальной и необусловленной любви; гарантируется безмятежность, устойчивость, подобная скале, и конец страха; становится известен секрет неисчерпаемого вдохновения, а также секрет обычной эффективности и удовольствия от работы; внезапно открывается неистощимое богатство и щедрость реального мира; власть и слава, которые, что человек в глубине души знал, всегда были его, оказываются действительно принадлежащими единственно ему: точнее, Единому ему. Решение любой проблемы, которая возникает или может когда-либо возникнуть на Земле, находится на Небесах — Небесах истинной Природы Единого, — даже вплоть до таких пустяковых вещей, как делающая человека ни на что не способным застенчивость и робость. (Не такие уж пустяковые это были вещи в жизни молодого Д. Е. Хардинга.)
Мягко говоря, Небеса реальны, и они работают: Там хорошо находиться. Если вы хотите хорошо развернуться в жизни, развернитесь на 180°. Тогда вы обнаружите, что уже мертвы для старой жизни и воскресли для новой, в Очевидном Царствии Небесном, и что никогда и не были где-то ещё.
Язык после смерти
Слово sum, Я ЕСМЬ, не может быть произнесено ни одним существом, кроме одного Бога.
Я должен стать Богом, и Бог должен стать мной настолько всецело, чтобы мы разделили одно Я навеки.
Наше истиннейшее Я — Бог.
Земля только болтает, Небеса смотрят и видят. Когда Земля смотрит, она делает это с целью манипуляции. Язык Небес, уделяя время тому, чтобы поклониться фактам и оценить их, не спешит их отчаянно искажать и придавать им пригодную для использования форму [20] .
В предыдущей главе мы рассмотрели несколько примеров того, как Земля говорит чепуху, конфиденциально секрету выманивая нас из сияния и пригодности того, что мы видим, в разрушающий мрак того, что мы думаем, что видим; и примеры того, как разумно говорят Небеса, вновь возвращая нас к нашим чувствам и предлагая нам разумные удовольствия и безопасность Дома. В этой главе мы разоблачим ещё несколько достойных внимания примеров Земной болтовни, ведущих к тому, что имеет самое большое значение, — предмету самой Смерти.
20
Выражаясь иначе, то, что мы называем Земной болтовнёй, есть употребление витиеватых оборотов речи, паутина лингвистических трюков, отговорки и путаница, которую распутывают Небеса. Намёки на такое радикальное распутывание — или, по крайней мере, на его возможность и необходимость — содержатся в работах ведущих лингвистов. Вот два примера:
Бенджамин Ли Уорф: «Естественный человек, будь он простаком или учёным, знает не больше о лингвистических силах, тяготеющих над ним, чем дикарь знает о силах притяжения… Один из важных шагов, которые предстоит сделать западной науке, — это пересмотр лингвистических основ её мышления и, собственно говоря, всего мышления». (Курсив мой.)
И Джон Б. Кэрролл: «Интересно бы знать, в самом деле, что делает понятие лингвистической относительности таким притягательным даже для неспециалиста. Возможно, именно предположение, что вся жизнь человека была обманом, совершенно неосознанным, с помощью которого структура языка навязана ему определённый способ восприятия реальности, причём подразумевается, что осознание этого обмана позволит человеку увидеть мир свежим взглядом и проникнуть в его суть». Что — в весьма-таки точной формулировке — и является тезисом и программой этой главы.
(John В. Carroll (ed.), Language, Thought and Reality: Selected Writings of Benjamin Lee Wharf, Cambridge, Mass., MIT Press, 1956, pp. 27, 247, 251.) — Прим. автора
В качестве руководящих принципов ниже приводятся четыре основных положения об общих отличиях небесного языка от земного, и об употреблении в них первого лица в частности:
1. Язык Небес, хотя и используя лексику Земного, радикально отличается от последнего в том отношении, что в нём нет первого лица множественного числа, а есть только Первое Лицо Единственного Числа, нет «мы», есть только Я.
2. Небесное Я очень отличается от его земной разновидности. В последнем случае оно одно из многих, употребляется всеми людьми, и в определённом смысле совершенно ошибочно: тогда как истинное и вечное Я уникально, употребляется не любым первым лицом, а конкретным Первым Лицом, единственным Единым, который действительно есть Я ЕСМЬ и имеет право говорить так, этим Одним. Фактически, моё земное «я» — не более чем временное лингвистическое удобство, присуждённый самому себе титул учтивости, который нужно принимать не серьёзнее, чем формулы Г-ну Д. Е. Хардингу или Уважаемый м-р Хардинг в письме с угрозой о возбуждении судебного дела.