Маленькая незнакомка

Риверс Ли

Мама прижала руку к груди.

— Он сделал тебе больно?

Мой подбородок дрожит, по щекам текут слезы, и я качаю головой.

— Я послала Малакая свое местоположение, и он добрался до меня прежде, чем они смогли что-то сделать. Он и его десять друзей собирались...

Я останавливаюсь, мой желудок сводит.

— Никогда больше не ставь меня в пару с таким, как он.

— Десять?– кричит отец. — Этот кусок дерьма.

Но тут взгляд Малакая, пылающий от гнева,

переходит на маму, как будто до него только что дошло, что я сказала.

— Ты заплатила кому-то, чтобы он трахнул мою сестру?

Она только через секунду понимает, что он общался с ней.

— Не говори так, - ругает она. — И я сделала это, чтобы помочь тебе, Оливия. Я не хотела, чтобы он нападал на тебя.

Отец встает рядом с ней и смотрит на нее.

— Подожди. Я правильно расслышал? Ты заплатила Паркеру, мать его, Мелроузу, чтобы он переспал с моей дочерью?

— Он сказал "нет"! Мне пришлось заставить его сказать "да"! Она была девственницей, а он не хотел, чтобы кто-то был невинным!

У отца отвисла челюсть, ноздри запылали так же, как у моего брата, когда он злится.

— Я поговорю с тобой об этом позже.

Он тепло улыбается мне.

— Я все исправлю, ангел. Никто не попытается обидеть моего ребенка и не останется безнаказанным.

Он уходит, крикнув через плечо.

— Малакай, возьми свою бейсбольную биту и встреть меня в гараже.

— О, он уже взял её.

Отец останавливается, поворачивается.

— Что?

— Со всеми ними разобрались.

— Я получил их, папа,– показывает Малакай, и мои глаза расширяются.

Он никогда с ним не разговаривает. Никогда. И уж тем более не называет его папой. Это задевает моего отца, и я вижу, что он хочет обнять моего брата, но не делает этого.

— Молодец, сынок. Если появятся копы, я с ними разберусь.

Он жестом показывает на лестницу.

— Иди в душ. Ты весь в крови, и она пачкает ковры твоей матери.

Некоторое время спустя я стою в душе и позволяю воде стекать по моему телу, слушая "In Flames" группы Digital Daggers, негромко звучащую из моего маленького динамика.

Малакай сидит у раковины и молча наблюдает за мной. Его костяшки пальцев разбиты и кровоточат, он все время сжимает руки в кулаки и трет лицо, качая головой. Он сломал ноги Паркеру своей битой и засунул рукоятку биты в горло одному из них, вывихнув челюсть и заставив его вырвать кровью.

Остальное досталось его друзьям.

Не думаю, что кто-то из них еще раз побеспокоит меня.

Паркер точно не будет тянуться ко мне в ближайшее время. Даже папа набросился на маму за тайный пронос денег, пока она не расплакалась и не извинилась.

Соглашение с семьей Паркера закончилось - скорее всего, меня заставят выйти замуж за Адама.

Глупо.

По

крайней мере, я знаю, что Адам никогда не причинит мне вреда. Он слишком нежный и мягкий; даже когда мне пришлось с ним спать, он так дрожал и извинялся снова и снова, потому что не мог возбудиться.

Я не хочу выходить замуж - никогда.

Мой брат открывает дверь в душ и забирается внутрь. Я слежу за ним, пока он мочит волосы под струей воды, и задыхаюсь от крови, стекающей с его черных волос.

— Это не моя, - показывает он. — Я не уверен, чья это кровь. Там была кровавая баня.

— Знаешь...
– начинаю я, прочищая горло, глядя на его шорты, которые намокли под душем. — Обычно люди принимают душ голыми.

Он моргает, затем смотрит на меня, продолжая вытирать кровь с волос и затылка.

— Как именно у тебя в волосах оказалось столько чужой крови?

— Это было грязно,– он подает знак. — Ты в порядке?

Я пожимаю плечами.

— Всякое случается. Я должна была догадаться не ходить туда.

Он наклоняет голову, хмурясь.

— Ты же знаешь, что ты ни в чем не виновата, верно?

— Я как бы сама поставила себя в такое положение, отправившись туда. Если бы я не сообщила тебе о своем местонахождении...

Он тихо вздыхает.

— Вечно винишь себя во всем. И ты больше ни с кем не встречаешься. Скажи этому другому чуваку, чтобы он отвалил.

— Боюсь, это не твое решение, старший брат.

Он стонет и закрывает глаза, показывая: —Не называй меня так прямо сейчас.

— Почему?
– спрашиваю я, когда он продолжает закрывать глаза.

— Потому что я хочу делать с тобой разные вещи, а то, что ты меня так называешь, заставляет меня делать еще более грязные вещи с твоим ртом.

Мой рот закрывается, и я перестаю дышать. Его возбуждает то, что я называю его братом? Это... допустимо? Неправильно?

Не думаю, что мне есть до этого дело.

— Тебе вообще нужны уроки? Ты, кажется, прирожденный мастер.

Он не отвечает, натирает мылом грудь и облизывает губы, хмуро глядя на меня.

— Или...

Я останавливаюсь, скольжу рукой по его груди, кладу ее на одну из его рук и чувствую, как колотится его сердце.

— Я могу научить тебя кое-чему, что я действительно хочу, чтобы ты сделал со мной.

Он кивает, и я скольжу рукой вверх к его плечу, не сводя глаз с его плеча, надавливаю, и когда он наклоняет голову, говорю: — Встань на колени перед своей младшей сестрой, Малакай.