Маленькая незнакомка

Риверс Ли

Он наклоняется, чтобы поцеловать меня. Раздраженная часть моего мозга заставляет меня поднять руку, чтобы остановить его, и прижать пальцы к его губам.

Его брови сходятся вместе.

— Что случилось?

— Я боюсь, что если мы будем продолжать в том же духе, я начну влюбляться в тебя. А мы... я и ты... это невозможно.

Он садится на край моей кровати.

— Это были просто уроки для тебя.

Не вопрос - утверждение. Возможно, это было правдой несколько месяцев

назад, когда он попросил меня показать ему, как надо целоваться, но сейчас? Я не могу думать ни о ком другом без того, чтобы его лицо, его руки, его тело не проникли в мои мысли.

— Они были больше, чем просто уроки для тебя?

— Я не знаю,– отвечает он, и вид у него при этом искренне ошарашенный. — Я не понимаю, что я чувствую. Это что-то другое. Как будто я ничего не контролирую.

На ум приходит его диагноз, и я тянусь к его руке.

— Может быть, нам стоит остановиться, пока все не стало еще более запутанным. Тебе будет комфортно с кем-то другим теперь, когда мы... уже все сделали, или ты все еще хочешь уроков?

— Могу ли я просто не чувствовать себя комфортно с тобой?

— Я твоя сестра.

— И?

Я фыркнула от смеха.

— Ты хочешь довести папу до сердечного приступа?

Он бросает на меня взгляд, говорящий о том, что он совершенно точно хочет этого, затем я тяну его к себе в постель, и мы снова целуемся, совершенно обессиленные, когда оба засыпаем.

8

Оливия

Перед тем как я отправлюсь на праздник, мама хочет, чтобы я вместе с ней прошлась по магазинам и купила мебель для новой приемной семьи - пятилетней девочки по имени Молли. Ее забрали у матери после того, как врачи обнаружили в организме девочки наркотики. Родителей много раз предупреждали, но они даже не попытались сделать это ради своего ребенка.

Моему отцу передали ее дело, когда отца обвиняли в изнасиловании жены, и Джеймисон Визе, будучи Джеймисоном Визе, понял, что должен спасти девочку с историей, почти идентичной моей собственной.

На следующей неделе она присоединяется к семье.

Малакая это не волнует - он ненавидит детей и, скорее всего, будет держаться от нее подальше. Последние три месяца были... веселыми. Когда мы не пробираемся в постель и не продолжаем наши "уроки", мы прячемся в разных уголках дома, пока один из нас практикует оральные навыки или целуется до тех пор, пока не останется доволен.

А этого никогда не происходит.

Мама дала мне некоторую свободу, если это вообще можно так назвать. Адам - тот, за кого она хочет, чтобы я вышла замуж теперь, когда Паркер исчез из поля зрения, но она сказала мне подождать год, прежде чем соглашение будет заключено. Так что я могу наслаждаться "холостой жизнью", пока не стану миссис Адама Пекхэма.

Будучи хорошей дочерью, я согласилась.

Малакай

не в восторге от этого; это ясно по тому, как он смотрит на маму, когда она рядом, и даже папа стал держаться от нее подальше с тех пор, как узнал о ее тайном откупе, который она дала Паркеру.

Он не сделал ничего, кроме как извинился передо мной. Он говорит мне, что никогда бы не продал девственность своей дочери, и что подумывает о разводе с мамой из-за ее поступка, но все еще любит ее, так что он этого не сделает. Не то чтобы я хотела, чтобы они разошлись.

— Сегодня я иду к Эбби, - объявляю я. — Она устраивает небольшую вечеринку по случаю своего девятнадцатилетия.

Глаза брата медленно поднимаются на меня, и он качает головой.

— Нет.

Я наморщила нос.

— Не смей указывать мне, что делать,– отвечаю я, пока мама отвернулась. — Я останусь там, и ты меня не остановишь.

— Остановлю.

Я насмехаюсь и качаю головой.

— Пошел ты.

— Я также сделаю это.

Румянец на моих щеках выдает меня, и я пинаю его под столом, заставляя его закашляться от смеха, пока он ест свои хлопья.

— Я просто честен, сестренка.

Я сыта по горло тем, что все управляют моей жизнью, поэтому я бросаю взгляд на него и ухмыляюсь маме.

— Ты можешь меня подбросить? Я не хочу, чтобы потом у меня были пьяные желания ехать домой в нетрезвом виде.

Малакай выпрямляется. Ему не нравится, когда я иду пить. Мы не выходим на улицу в поздний час, поскольку нам нет двадцати одного года и у нас нет поддельных удостоверений личности, но так легко достать выпивку для домашних вечеринок.

— Конечно, милая. Ты уже решила, куда хочешь поехать на свое девятнадцатилетие? Мы могли бы снова отправиться в поход, или, может быть, во Флориду? Ой, подожди, разве ты не говорила, что хочешь побывать в Европе?

— Может быть, в Париж, - говорю я, наклоняя голову из стороны в сторону. — Я попрошу Эбби поехать с нами.

Закончив есть, я поднимаюсь на второй этаж, чтобы порыться в маминой гардеробной в поисках туфель, которые она у меня украла. Я включаю свет и подпрыгиваю, когда вижу, что кто-то стоит за моей спиной в отражении зеркала.

— Черт возьми, идиот! Не подкрадывайся ко мне так!

Малакай прислонился плечом к дверной раме.

— Нам нужно больше уроков. Мы уже несколько месяцев торчим на одном и том же.

Выпятив бедро, я скрещиваю руки.

— Потому что ты сказал, что хочешь остаться на оральном этапе еще на некоторое время для дополнительной практики. Честно говоря, тебе не нужны дополнительные уроки. Я уверена, что ты сможешь разобраться в остальном самостоятельно.