Маленькая незнакомка
Шрифт:
Он не собирается...
Вопреки внутреннему смятению и страху, что папа может умереть, моя киска болит от желания. Это мерзко, неправильно и тошнотворно, но мне нужен он внутри меня.
Он трется своим пирсингом о мою сердцевину, разгоняя мое возбуждение, его пальцы все глубже впиваются в мой затылок, когда он вводит головку дюйм за дюймом, и мое дыхание сбивается от толщины, от того, как мое тело не может вместить его размеры, его обхват почти распирает меня, когда он погружается в меня до самой рукояти.
Его дыхание сбивчиво, и я уверена, что если бы он
Мое тело подается вперед каждый раз, когда Малакай входит в меня, и я чувствую себя такой грязной из-за того, что наслаждаюсь этим. Я наслаждаюсь тем, как мой брат трахает меня, лежащую на обмякшем теле моего отца. Его сердце бьется, но кровь все еще течет вокруг меня, и я вскрикиваю, когда Малакай шлепает меня по заднице и начинает двигаться сильнее и быстрее, толкая меня и отца на полу, когда он наматывает мои волосы на свой кулак и оттягивает ими мою голову назад.
Он прижимается бедрами к моим, держит меня за них, и его толчки становятся еще мощнее. Металлическая линия его члена трется о мое сладкое место, и я закатываю глаза, мои нервные окончания обжигают, когда я хнычу.
— Сильнее, - стону я, стыдясь того, что мне нравится чувствовать, как его член заполняет меня. — Сильнее, Малакай.
Он делает это. От каждого толчка его бедер мои легкие грозят загореться, а боль на коже головы от того, что он дергает меня за волосы, так приятно скручивает мой позвоночник, что в моем зрении появляются звезды.
Брат наклоняется вперед, прижимаясь ко мне спиной, и наклоняет мою голову, чтобы поцеловать меня. Это жестоко, до синяков, и он впивается в меня, глотая мои стоны, мои позывы двигаться быстрее, глубже, чтобы я кончила на его член.
Он тяжело дышит мне в рот, замедляя свои движения, проникая глубже и проводя металлом по тому месту, которое заставляет меня напрягаться всем телом.
— Ты заставишь меня кончить на члене моего старшего брата?
– шепчу я.
Он кивает, рот открыт, он неслышно стонет и отпускает мои волосы, проводя рукой по моим ребрам, между грудей, чтобы сжать мое горло.
Мои слова прерываются вместе с воздухом, и я чувствую, как Малакай вжимается в меня. Мои внутренние стенки сжимаются вокруг его члена, и приятный жар проникает от пальцев ног до самого сердца, когда я беззвучно вскрикиваю и кончаю на его член.
Я снова и снова сжимаюсь вокруг его толщины, выгибаю спину, а он замирает, находя свою разрядку, наполняя меня каждой каплей своей запретной спермы.
Он задерживается на месте лишь на секунду, прежде чем вынуть и оттолкнуть себя от меня. Он стоит, а я приподнимаюсь на ладонях, видя всю кровь, которая, как я и не подозревала, впиталась в мое лицо, руки и грудь.
Мои руки трясутся, хотя и не так сильно, как ноги, когда я сажусь на корточки, и я смотрю на Малакая, как он убирает член, вытирая лицо, его грудь вздымается
— Папа, оставайся со мной. Я отвезу тебя в больницу, - говорю я дрожащим голосом, натягивая трусики и джинсы, из которых уже вытекает сперма Малакая.
Я протискиваюсь мимо брата и бегу на кухню, ударяя кулаком по кнопке экстренного вызова на стене, посылая сигнал ближайшей полицейской машине и скорой помощи.
Я оглядываюсь на Малакая, когда он идет за мной к телу отца.
— Я дам тебе фору, - рычу я, дрожа от страха: сирены уже звучат неподалеку. — Беги, Малакай.
Часть вторая
Малакай - 8 лет спустя
10
Малакай
Моя прекрасная Оливия.
Моя прекрасная, умная и извращенная Оливия. Ты можешь одурачить всех своей добротой, теплыми улыбками и мягким голосом, используя их, чтобы получить то, чего ты хочешь в жизни, но я знаю тебя. Я знаю тебя настоящую. Не этот фальшивый фасад, который ты демонстрируешь тем, кто рядом с тобой, - твою осанку, стиль одежды, то, как ты позволяешь нежным стонам вырваться наружу, когда седлаешь собственную руку, думая о том, что у нас могло бы быть, если бы ты не дала показания против меня.
Я знаю всю глубину твоей испорченности и то, как работает твой разум. Я знаю тебя больше, чем ты сама, маленькая чертова шлюха.
Прикосновение моей приемной сестры как татуировка на моей коже даже сейчас, все эти годы спустя. Как она хныкала мое имя, прижимаясь к моим губам, как крепко сжимала мой член, когда я трахал ее над телом нашего умирающего отца, залитого кровью.
Я просто выжидаю время. Жду в тени и наблюдаю, как она получает все подарки, которые я ей оставляю. Они ее нервируют. Она ненавидит шоколад, цветы и украшения, а я заваливаю ее ими. Она на взводе, но я думаю, что ей нравится бояться. Нет, я знаю, что ей нравится испытывать страх. В ее дневнике очень подробно описаны ее темные желания; как сильно она жаждет, чтобы ее преследовали, гнали, похищали и брали.
Поэтому, будучи вечно любящим старшим братом, я намерен воплотить в жизнь все ее гребаные фантазии, пока она будет умолять меня о прощении.
Она ждала меня - брата, которого полгода назад выпустили из тюрьмы. Она ищет меня, по пять раз в день ищет мое имя в Интернете, пытаясь найти, где я нахожусь, пишет своим друзьям, что если бы я собирался приехать за ней, то уже сделал бы это.
У меня до сих пор хранятся голосовые сообщения, которые она оставляла на моем телефоне. Пьяные. Грустные. Злые. Я прослушал их все, сохранил на компьютере, чтобы слышать, как она плачет, что ненавидит меня, но скучает по мне, что ей жаль, что все так получилось, когда мы были подростками.