Маленькая слабость Дракона Андреевича
Шрифт:
– Более слабый и мелкий хищник приходит сам и…
– Я понял тебя, – кивает он. – Но рискну быть съеденным.
– Ням-ням… – подмигиваю ему. – Что ты хочешь за программку?
– Поцелуй.
– Не разочаровывай меня банальностью.
– Никаких банальностей! Я готов сыграть с тобой.
– Ммм… – теперь облизываюсь я. – Придумал правила?
– Да!
– Ну, не молчи… Сделай девочке приятно!
Выдерживает паузу.
– Мы подвесим твой долг, и я выберу момент, когда потребую его с тебя. Если ты съедешь – ты моя рабыня на месяц, если нет,
– О, да! – завожусь я. – Согласна! Я тебя сделаю, мой сладкий – это твоя прописка в «боты» [1] !
– Что?
– Да неважно! – подразнивая, поправляю на нём ворот пуловера, касаясь пальцами шеи: – Завтра мой курсак должен быть готов.
– Всё будет…
– …моя госпожа! Shhh… ах!
– Не в этот раз! – опасно оскаливается.
Как интересно…
1
– (тематический жаргон) раб, Нижний без права на пределы, обычно используемый как прислуга
Дверь в аудиторию открывается, в дверях Ревников, отыскивает взглядом… меня?
Он с собрания кафедры. Меня вызывают? Выхожу к нему.
– К декану? – морщусь я.
– Неа, поживёшь пока. Тебя сегодня другой дяденька хочет.
– Зайдите в аудиторию, – проходит мимо нас наш преподаватель.
Другой дяденька?
Достаю свой телефон. Разряжен. Двое суток меня нет ни на работе, ни дома. И зарядку я забыла...
Это Олег. Чувствую.
– Боречка, скажи, пожалуйста, что меня к декану вызвали.
Отрицательно качает головой:
– Меня за это нагнут.
– Если он приехал, значит какой-то ахтунг! И я, по-любому, сейчас сбегу. Но тебя просто нагнут, а меня…
Недовольно цокает, закатывая глаза.
– Будешь должна.
– Вся в долгах… – хихикаю я, вспоминая нашу сделку с Немцем. – Захватите мой рюкзак, пожалуйста.
Спускаюсь на пару этажей ниже, возле кафедры вижу Олега.
Подхожу.
С каждым шагом к нему болезненные ощущения всё туже завязываются узлом.
Всё не так…
Он опускает взгляд. Он не делает так обычно. Сначала мы разговариваем глазами, а потом уже… А сейчас короткий взгляд, и всё. И вообще обязан порычать за моё исчезновение. Но не рычит.
В груди тревожно стучит.
Но, возможно, я ошибаюсь, и он просто по работе.
Хоть бы просто по работе! – вздыхаю про себя.
– Что случилось?
Отрицательно качает головой.
– Ничего. Поехали,
Пообедаем?! В середине учебного дня?! При моих-то завалах??
Да ты не в адеквате, Зверь мой!
Забравшись рукой под расстёгнутую куртку, прижимаю ладонь к его сердцу – колотится как сумасшедшее. Мхм…
Его взгляд скользит по моей руке, лежащей на его скачущем сердце, к моим глазам.
Циничная, болезненная ухмылка.
Вот так, да? Не нравятся тебе такие вскрытия, Зверь мой?
— Так... что происходит? – требовательно смотрю на него.
Не отвечает.
– Поехали… – киваю.
Разворачиваюсь на выход, чувствую, что он идёт следом. Забираю в гардеробе одежду и, не позволяя ему помочь надеть её, быстро справляюсь сама.
До парковки мы идём тоже молча. И опять сама открываю себе дверцу, не позволяя это сделать ему. Он садится рядом не сразу. Где-то через минуту.
Взгляд скользит по панели, лобовому стеклу, губы недовольно вздрагивают. Делает вдох поглубже…
– Извини. Что-то нашло.
– Куда едем?
– Пообедаем, погуляем… – пожимает плечами. – Ты не против?
– Не против.
– Женечка, – трёт руками лицо. – Я просто соскучился. Я могу соскучиться по тебе?
В груди от его слов всё наполняется опять болезненно-невыносимым, и я не могу нормально ни вдохнуть, ни выдохнуть.
– Тебе виднее.
Специально давлю. Потому, что невыносимо тяжело наблюдать за его этим… Нет в моем лексиконе такого слова!
Мне хочется продавить, чтобы он озвучил ЭТО.
Нам обоим стало бы легче. Быть может, больнее, но гораздо легче.
Почему он молчит?
Что ты хочешь сказать мне? Ловлю его взгляд в зеркале.
Смотрит в лобовое, кусая изнутри губы.
– Ты хочешь разорвать отношения? – первое, что приходит в голову при анализе исходящих от него чувств.
Я не ощущаю, что он прямо «хочет», но, возможно, есть какая-то причина. И именно это вызывает такое его состояние.
Он переводит на меня ошарашенный взгляд и медленно качает головой.
Выдыхаю – не это! Остальное должно быть решаемо.
В порыве забираюсь к нему на колени, захватываю ладонями лицо и впиваюсь в губы глубоким поцелуем. Тут же срывается в ответ, несдержанно, требовательно, заставляя меня просто улетать от ощущений. Я обожаю его вкус – мята, дым и ещё что-то неописуемое и только его. Но сейчас ещё и металлический привкус – кровь… Иногда, когда психует прокусывает губы до крови.
Притормаживаю и, ласкаясь о его лицо своим, заглядываю в глаза.
Уже гораздо лучше, – оцениваю я их выражение и тот факт, что он не отводит взгляд.
– Поехали, пообедаем? – улыбаюсь ему.
Сдержанно улыбнувшись, кивает в ответ.
Садясь на своё место, стягиваю с панели книжку «Чужак в чужой стране». Я люблю эту книгу.
– Мессия всегда обречён, – комментирую я. – Это один из социальных механизмов самосохранения – всё новое и потенциально опасное должно быть уничтожено, а только потом осмыслено.