Маленькая желтая лампа

Дымовская Алла

– Азбучные истины. Я это изучал еще в школе, на второй ступени, – проворчал доктор Мадянов, не желая, чтобы его принимали за дурачка.

– Но вот чего вы в школе не изучали. Даже на второй ступени. Что речь существа инопланетного, не важно на каком языке, хоть в ультрачастотных волнах, может иметь принципиально отличный смысл. Я приведу для наглядности пример. Возьмем предложение «Снег всегда холодный и белый». Ясно и определенно. А главное, истинно. Качества верные, цветовое и температурное. Но если, скажем, изменить предложение следующим образом: «Красно бежит снег горьким». Структурная форма вполне допустима. Качество, действие, субъект, способ. В то же время при переводе полная бессмыслица. Потому что для нас с вами содержание ложно. Потому как, зачем бежать красно

и что это за способ такой бежать горьким? И вообще, снег не бежит, а идет. Но вполне может статься, что для разума, нам чуждого, снег действительно бежит горьким. Иное восприятие реальности, иные органы чувств. Однако, согласно теории магистра Сун Чжао, все равно любое выражение мысли сводимо к единой общей схеме. То, о чем говорят и что именно говорят. Определяемое и определяющее. Вещь и присущие ей действия и свойства. Пусть снег бежит и пусть бежит горьким. Но тем не менее имеется предмет, и этот предмет характеризуется, возможно, непривычным для нас способом. Конечно, теория магистра Сун Чжао рассматривает далеко не столь простые отличия, я бы сказала, запредельной сложности, хотя в самых общих чертах схожие с моим примером. Она виртуозно совмещает семантику с математическим анализом. В сущности, это универсальный способ расшифровки любых закодированных посланий. Своего рода поиск системы употребления знаков. Как в шпионских детективно-эпических сюжетах. Вы всегда понимаете, что перед вами конспиративный цифровой текст, не важно, что не в состоянии догадаться сразу о смысле, который он несет в себе. Однако все равно в нашем случае теория магистра Сун Чжао применима быть не может.

– Я позволю спросить, почему? – с искренним любопытством осведомился доктор Го и перестал отгонять головой мух. Вроде бы обрел свое естественное спокойствие.

– Потому что теория магистра Сун Чжао рассматривает всегда идентичную структурную норму. Точно так же основанную на предположении разумности собеседника. А как я уже не раз утверждала, именно системных и структурных, хотя бы и непонятных посланий из других миров мы не получали, – твердо отрезала металингвист Мелоун.

– Какая вопиющая глупость! Если собеседник неразумен, как же он сможет общаться и, главное, чем? – возмутился надувательству Арсений.

– Это, простите, если понимать под разумной способностью самое примитивное определение, – Кэти посмотрела в сторону Мадянова с нескрываемым торжеством. – Вы ограничены, как и любой Э-психолог. То есть рассматриваете лишь возможность рассуждать в рамках определенной программы. Дедуктивные и индуктивные выводы, базовые модели и доказательства. Или черное или белое, иного человеческой науке не дано. Тождественное – не тождественное, причина – следствие. Процесс, как явление, необратим, материя несотворима, теория относительности не отменяет классических физических законов.

– А по-вашему, выходит, что теория относительности в иных, некоторых местах не работает? И соответственно в тех областях пространства разума не существует? Тогда на кой ляд нам иметь с ними, относительно неразумными, контакты? – Мадянов начинал потихоньку выходить из себя, в то же время осознавая: он недопонял нечто.

– Все не так. Если бы вы дали мне договорить, то не задавали бы сейчас глупых вопросов, – обиженно сказала ему Кэти и, кажется, захотела прекратить дальнейший разговор.

– Я, однако, постиг ваш вывод, – пришел на выручку верный магистр Го Цянь. – Госпожа Кэти, хотите сказать, что реальность не обязательно постигаема посредствами разумного рассуждения. Рассудок есть часть и способ познания, вовсе не обязательный для всех.

– Именно. А для торопыг с коротким умом, – тут Кэти с намеком посмотрела в сторону Арсения, – попытаюсь объяснить упрощенно. Для человека нормально считать, что «один» минус «один» всегда дает ноль. В рамках заданных арифметических условий это верно. Число и его отрицание аннигилируют друг друга. Теперь допустим, что некто выбрал «диалектическую» систему исчислений. То есть противоположности всегда составляют единство. И тогда единица плюс «минус единица» дадут вовсе не ноль, а формально точно такую же единицу. Абсурдно и

для человеческого ума ложно, но не для человеческого истинно. При всем том, заметьте, особи, рассуждающие подобным образом, тоже вполне знают, что и они мыслят и, следовательно, существуют. Хотя абсолютно отличным от нас способом. И вот именно их послание мы не то чтобы расшифровать, мы даже обнаружить не сможем. Потому что не будем знать, что искать. Их призывы могут на деле звучать как полный бессистемный хаос, как беспорядочное излучение погибающей звезды, как бог весть что. Мы, вероятно, сотни раз проходили мимо и не обращали внимания.

– Ну, если вы имеете в виду ТАКОЙ разум, то наверняка принадлежит он безобразным монстрам, ничего общего с нами не имеющим, и лучше пусть каждый живет сам по себе, – Арсений развел руками, будто признавая свое поражение.

– Ничего подобного. Вовсе никаких монстров не сбудется и быться их не может. Материя всегда организована однородным образом, – мягко улыбаясь, активно вступил в беседу доктор Го. – Теория относительности и сохранение вещества сутью непреложные для любого физического тела. Проблема есть то, что разумная способность в смысле души не обладает материальностью. Значит, другие правила у игры. И душа выбирает их произвольно. В первом случае – один да один равно двум. В случае инаковом – один да один равно один. А в третий раз сумма одного и одного звучит без смысла, потому что счет на единицах вообще не ведется. Я думаю, способов этих есть бесконечность, сверх всего ни разу они не повторяются. В следствии число сигналов неограниченно. Лишь нельзя понять – это по существу действительно сигнал.

– Браво, магистр Го, – Кэти нарочно захлопала в ладошки весьма изысканным, кокетливым образом. – Если верить Готфриду Лейбницу, каждая вероятная позиция во Вселенной может быть занята, причем каждая один-единственный раз. И наш способ мышления оттого единствен, и способ наших предполагаемых соседей по мирозданию тоже.

– Как же быть? Они могут выглядеть точно, как мы. И все равно друг друга никогда нам не понять? Это чертовски обидно! – воскликнул Арсений, с надеждой ожидая, что его сейчас опровергнут. Что и произошло.

– Не смешите. Если поняли вы, в чем подвох и секрет, поймут и в других частях Вселенной. А дальше – дело техники. Я лично намерена рассылать во все стороны пространства случайный подбор волн на всех возможных частотах. Вдруг угадаю чужой язык, – с легким смешком сообщила Кэти. – И отклика ждать стану, если нужно, хоть сотню лет.

– Но вы же не поймете ответа. А стало быть, не сможете его обнаружить. Ведь так, следуя вашей логике? – изумился Мадянов.

– А я ничего и не собираюсь понимать. Если мои отдаленные собеседники тоже пришли к аналогичному выводу, они не станут мне отвечать! – и Кэти посмотрела хитро, не сообразил ли кто, в чем здесь загвоздка.

– Это верный подход, – первым довольно быстро догадался магистр Го Цянь, что и было для Арсения не удивительно. – Вы ожидаете повторения. Если полученный задом сигнал точь-в-точь как ваш, то это и есть отзыв. Природа не может копировать без отличий, а существо, себя осознающее, – может. Тогда вы поймете, что в случайном хаосе содержится буква послания, если с той, другой стороны тоже понимали, что обнаруживали именно послание. Останется только вывести правило этого хаоса. Вот и будет первый контакт.

Арсений был повержен и убежден, он вдруг тихонько рассмеялся, как если бы с его сердца упал невидимый камень. Теперь даже невозвращение «Пересмешника» перестало казаться ему большой неприятностью. Именно здесь, на борту корабля, возможно, и предстояло осуществиться самому великому открытию в истории человечества. И он, скромный доктор космобиологии (вовсе без дополнения приятной степени «магистр наук» и никогда таковым не будет), лично поприсутствует при знаменательном событии. А оно произойдет, кто бы теперь сомневался. Не то чтобы когда-либо прежде доктор Мадянов всерьез интересовался межзвездными контактами, он и полетел совсем не из-за этого, но если уж выпала подобного рода удача, несправедливо ей пройти мимо. Как будто его пребывание на «Пересмешнике» обретало вдруг новый смысл.