Маленькие человечки
Шрифт:
– Вы хотите, чтобы я это перевел? – Он взглянул на Бриджет.
– Я подумала, было бы интересно узнать, о чем тут идет речь.
– Минутку.
Когда он первый раз заглянул в дневник, почерк показался ему очень неразборчивым, но когда присмотрелся, то начал переводить без особого труда.
УЖЕ В ТЕЧЕНИЕ НЕСКОЛЬКИХ ДНЕЙ СТОИТ ХОРОШАЯ ПОГОДА. КТО-ТО ЖАЛУЕТСЯ НА ЖАРУ, НО МНЕ КАЖЕТСЯ, ЗДЕСЬ НЕ ЖАРЧЕ, ЧЕМ ВЕСНОЙ В МЮНХЕНЕ. ВЛАЖНОСТЬ БОЛЬШАЯ. ИНОГДА НАЛЕТАЕТ ВЕТЕРОК, ТОГДА В ТЕНИ ДАЖЕ ХОЛОДНОВАТО. Я РАД ТЕПЛУ. ПОМНЮ ОДИН ТАКОЙ ДЕНЬ, ДАВНЫМ-ДАВНО, В МАЕ, КОГДА Я БЫЛ ЕЩЕ СОВСЕМ МОЛОДЫМ. ТОГДА В. ВПЕРВЫЕ БЫЛА В ГЕРМАНИИ, И МЫ НАСЛАЖДАЛИСЬ
Стефан перевел так близко к тексту, как мог. Он помолчал и сказал:
– Вы понимаете, я не могу все это точно выразить по-английски. Здесь кончается страница. Читать дальше?
– Не беспокойтесь. – Она протянула руку за дневником. – Все кажется очень обыденным. Даже сентиментальным и мелодраматичным.
– Возможно, виноват переводчик. Меня заинтересовал этот дневник. Вы ничего не знаете об авторе? Старый немец, который жил здесь, из моего родного Мюнхена. И работал. Чем он занимался? Он был писателем?
– И наслаждался лучшей погодой, чем сейчас. – Она улыбнулась. – Хотите оставить дневник у себя и почитать на досуге?
– Если позволите.
– Конечно. Когда-нибудь вы мне расскажете, в чем там дело.
Стефан не составил определенного мнения об американцах. Он только подумал, что девушка красива, но бледна и холодна, а мать слишком болтлива. Она казалась менее вежливой, чем те американки, с которыми его сталкивала судьба, а он старался их избегать. Она не скрывала своего любопытства и задавала ему вопросы, которые приводили его в смущение своей откровенностью и намеками, что за ними могут последовать еще более откровенные. Стефан старался избегать бесед с ней и во время обеда говорил в основном с Уорингом, который сидел напротив. Он узнал, что американец преподает общественные науки в университете и прекрасно разбирается в своем предмете. Стефану не нравились общественные науки, подразумевающие, что мужчин и женщин можно разделить по графам и схемам путем количественного анализа, но Уоринг, человек с ясным умом, приводил веские аргументы, и Стефан находил их логичными. Он заметил, что жена американца, Хелен, забеспокоилась: вставила пару замечаний, которые Стефан посчитал глупыми, а Уоринг просто сделал вид, что не услышал. Стефан обрадовался, когда что-то другое будто бы привлекло ее внимание. Но вскоре понял, что обманулся. Стараясь обратить на себя внимание всех сидящих за столом, Хелен проговорила ровным громким голосом:
– Никто из вас не поверит в то, что произошло с моим мужем прошлой ночью!
Стефан заметил, как напряглись мускулы на лице американца и как сжались его челюсти. Он продолжал начатый разговор, игнорируя замечание жены.
На другом конце стола все замолчали. Тишину нарушила Бриджет:
– Что же с ним случилось? – вежливо спросила она.
– Господь с тобой, Хелен! – воскликнул американец.
– Уоринг
От смущения он быстро, почти заикаясь, заговорил:
– Думаю, это была игра света. Я смотрел из окна нашей спальни и увидел, как что-то шевельнулось. Но я был без очков. Когда я их надел, то увидел это существо только на одно мгновение. Какой-то зверек, наверное.
– Он разбудил меня, – обратилась ко всем присутствующим Хелен, – чтобы рассказать об этом.
– На самом деле не только он что-то заметил, – подала голос Бриджет.
– Ну, только не говори, что и ты видела эльфов, – улыбнулся ее жених Дэниел.
– Мэри, горничная, сказала, что видела у дома маленьких человечков.
– Маленьких человечков? – с недоумением спросила Ханни. – Что это?
– Есть такая старая ирландская легенда о крохотных мужчинах и женщинах, которые занимались волшебством, – начала свой рассказ Бриджет. – Обычно они невидимы, но иногда люди могут заметить их. Правда, далеко не все.
– То же самое у нас в Германии, – сказал Стефан. Ханни все еще сидела с удивленным видом. Он повернулся к ней, пытаясь объяснить.
– О да. – До нее дошел смысл сказанного. – Они делают зло.
Она покорно кивнула, и в наклоне ее темной головы он еще раз увидел гордость и униженность ее народа, страшные страдания и покорность перед грядущими бедами. Это до сих пор вызывало у него гнев и отвращение.
– Не зло. Они ведь не люди, – слишком резко сказал он.
– Насколько я знаю, ирландские эльфы не считаются злыми, – опять заговорила Бриджет. – Вот Мэт может рассказать о них.
– Я не специалист по национальным предрассудкам, – ответил ирландец.
– По правде говоря, те, кто верят в их существование, не боятся их, как, например, шотландцы. Да и англичане тоже.
– А вы, ирландцы, вообще чего-нибудь боитесь, кроме Бога и самих себя? – спросил Дэниел.
– Мы боимся реальности.
– Если поймаешь одного из них, он должен заплатить выкуп, чтобы его отпустили, правда? – спросила Хелен. – Бочонок с золотом? Уорингу следовало бы проследить за ним. Нам бы очень пригодился бочонок с золотом.
– Это вы о гномах. Мэт, можешь рассказать о них?
– Это совсем другие существа. Потом есть мифические духи, стоны которых предвещают Смерть. В нашей стране многое могут придумать, только пользы от этого…
Казалось, Уоринг обрадовался, что дискуссия приняла общий характер.
– А они живут по всей Ирландии или только в каких-то определенных местах? – спросил он.
– Не помню, чтобы о них сообщали из Дублина, – ответил Мэт. – Это говорит о том, что почти все деревенские предрассудки теряют силу в городе. Но чем дальше вы от крупных городов, тем больше сказок вы услышите. Правда, теперь, когда у нас появилось телевидение, вам скорее перескажут сюжет последнего сериала ужасов.
– А где живут ирландские эльфы? – спросил Стефан. – В норах в земле?
– Возможно, некоторые и живут. Но говорят, что земляные крепости пользуются у них большей популярностью, – улыбнулся Мэт.
– Земляные крепости?
– Вы сейчас находитесь, над одной из них. Или совсем рядом с ней. Много лет назад на этом месте стояла такая крепость. Потом вместо них строили замки. То же было сделано и здесь. 06 этом свидетельствует откос под башней.
– Так что можно считать, что здесь обитает нечисть? – спросил Дэниел.
– Это не нечисть. Они не похожи на привидения. Но это как раз такое место, которое в старые добрые времена сельские жители посчитали бы подходящим для маленьких человечков.