Маленький Сайгон
Шрифт:
Они поднимались по зигзагообразной лестнице, ведущей в парк. Вдоль дороги тянулись розовые кусты на аккуратно подстриженной траве. Фрай вел ее к парковому павильону с видом на запад.
— Здесь была моя свадьба, — проговорил он.
— Здесь прелестно.
Он посмотрел вниз с утеса на скалы, на которых сверкали океанские брызги. Вода, шипя, подкатывалась к ним по песку и отступала.
— Скучаешь по ней?
— Да.
— Хочешь помириться?
— Думаю, это невозможно.
— Что-то кончается. Что-то начинается.
— Трещина чересчур велика. Иногда я спрашиваю себя, отчего мы так жестоки к тем, кого так
— Потому что мы живем в слишком тесных клетках.
Они сели на берегу под кипарисом. Кристобель положила голову на плечо Фрая. Он даже подумал, что она задремала.
— Это произошло немногим больше года тому назад, — вдруг тихо сказала она. — Пошла на вечеринку, поругалась с одним мужчиной и хлопнула дверью. Была немного выпивши. А идти всего три квартала по Лонг-Бич. Что было потом — не помню, помню четверых парней, пистолет и машину.
Фрай слышал, как внизу бьют о берег волны.
— Они поволокли меня на пустырь. А потом я лежала там и смотрела на огромный нефтяной насос, работавший там. Такая гигантская качалка. От нее воняло соляркой. Меня знобило, было больно. Я собрала вещи, оделась и пошла. В сарае нашла рабочего. Здоровый такой, жирный детина, сидит, курит сигару. Он завернул меня в какие-то большие полотенца, уложил на койку. Приехала полиция и сделала то, что положено.
— Их поймали?
— Через два часа. Одного взяли, остальных упустили. Суд — это было что-то ужасное. Было гадко, словно я прокаженная. Я четыре раза в день принимала душ, но это не помогало. Мысли — их не вымоешь водою с мылом. Ни дня не проходит, ни часа, чтобы я не вспомнила, как лежала там и глядела на эту качалку. Я просыпаюсь, и первое о чем думаю — удастся ли прожить этот день, не переживая вновь ту ночь? Смешно, потому что когда ты задаешь себе такой вопрос, ты уже проиграла. Клянусь, Чак, клянусь, я видела тех троих. В той же машине — в старом «Шевроле» — ездят туда-сюда по Приморскому шоссе перед моими окнами. Я видела их три раза за последний месяц. Я уверена.
— Ты заявила в полицию?
— Они ответили, что нет закона, запрещающего ездить по Приморскому шоссе. Им кажется, что я помешалась. Самое смешное, что это похоже на правду.
— Я тебя не виню.
— Если я кажусь тебе странной, ты потерпи немного. А если не хочешь, то я тебя не виню. Но раз ты купил билет, то должен знать, какой тебя ждет аттракцион.
Они немного постояли на песке под ее окнами. Фрай прижал ее сильнее и почувствовал, как ее сердце бьется в его грудь. От ее волос пахло дождем. Она отыскала губами его губы, и на этот раз она была более уверенной и нетерпеливой. Она обняла ладонями его лицо, притянула к себе. Она выпила его дыхание. Фрай отдал ей все, что имел. А через секунду она уже поднималась по лестнице к своей двери. Фрай стоял и ждал, но она ни разу не оглянулась.
Войдя в дом, Фрай увидел Беннета, сидевшего на его диване. Доннел Кроули стоял в углу, рассматривая одну из досок Фрая.
— Охрана у тебя хреновая, братишка. Неудивительно, что отсюда увели мою пленку.
— Я же сказал: прости меня за эту…
— Забудь о пленке, Чак. Сейчас у нас есть проблемы посерьезнее. Засел у меня в голове черный капюшон, что был на том автоматчике. Я проверил все магазины ткани в городе и нашел одну тетку, которая восемь дней назад продала отрез черного полотна какому-то мужчине. Она видела этого человека
— Господи!
— Папа сказал Виггинсу, чтобы тот показал ей тело. В точку. Оказалось, это тот самый тип, что покупал ткань.
— Из Вьетнама — в Сан-Франциско — потом в Маленький Сайгон. Один из людей Тхака?
— Вот об этом я как раз и думаю. ФБР сейчас проводит всестороннюю проверку на этого человека, но это долго. А раньше времени они делиться с нами не спешат.
Кроули сел рядом с Беннетом. Фрай подошел к окну и выглянул на улицу. Машины, шурша колесами, мчались по каньонному шоссе — это туристы спешат вглубь материка, переняв подлинное мастерство обитателей Лагуны.
— Я говорил о Тхаке с Виггинсом. Полковник сейчас — узник в собственной квартире. Его боссы перестали ему доверять.
— У меня похожие сведения.
— И ты веришь?
— Нет. Но моим источникам надо несколько дней, чтобы докопаться до правды.
— Виггинс повторял то, что говорит Ханой.
— Никто в правительстве не станет слушать тебя, Чак. Даже если Лючия Парсонс находит Ханой достаточно дружественным, чтобы вести переговоры о военнопленных. Хоть город полон эмигрантов, впадающих в панику при одном упоминании его имени. Они хотят получить абсолютную уверенность, прежде чем открывать банку с червями.
— Ты правда думаешь, что за всем этим стоит полковник Тхак?
— У меня пока что нет никаких доказательств. Видимость создать тоже легко.
— Но зачем?
— Террор — это орудие. Я очень хорошо это выучил.
Фрай задумался над его словами.
— Она опять звонила, Бенни?
— Ни разу. Ничего не слышно. ФБР вчера получил спектрограмму голоса — по телефону говорила Ли, это несомненно.
— А второй голос?
— Мужчина, среднего возраста, английский — не родной для него язык. Вот и все, что они могли сообщить.
— Бенни, я прочел историю, которую рассказала Ли для Смита. О Ламе, о тебе, о вас. Три бутылки шампанского на ваших… пикниках. И три бутылки шампанского на ее столике в гримуборной.
Беннет слез с кушетки и одним махом подскочил к Фраю.
— Иди сюда, Чак. Присядь вровень со мной.
— Еще чего!
Беннет поднял на него злобный взгляд.
— Я хочу тебе кое-что сказать. Эти обрубки, на которых я сейчас стою — не худшее, что я привез из Вьетнама. Самое плохое — у меня в голове, и там я буду хранить это вечно. И ты не сможешь меня раскрутить на эту тему. Даже не пытайся. Война никого не касается, только меня. Ни тебя, ни папу, никого. У меня что-то с головой, Чак. Ты еще не начинай, прошу тебя.
— Они хотели напомнить тебе о Ламе, так ведь?
Фрай чувствовал, что Беннет уже справился со своим бешенством. Он шагнул назад и посмотрел вверх. И заговорил более примирительно:
— Именно этого они и пытаются добиться. Но они не знают, что я вспоминаю его все время, каждый день в моей жизни. Я не забываю предателей. Никогда.
Беннет прыгнул к Доннелу Кроули, который извлек откуда-то кольт сорок пятого калибра. Беннет поднес его к Фраю и протянул ему.
— Если за этим стоит Тхак, тебе может понадобиться друг. У меня есть Доннел и вокруг дома больше людей из ФБР, чем я могу переварить. А у тебя теперь есть это. Магазин полон, патронник пуст, поставлен на предохранитель. Знаешь, как пользоваться?