Мальформ

Грей Сергей

Лакей настаивал на том, чтобы помочь с поклажей, но без своего саквояжа и его приятного веса Уинтроп ощущал бы себя совсем не в своей тарелке, он возвращал его к реальности, к цели их визита.

Волнение

и истома от дороги, смешивающиеся с необходимостью встречи с Эдит Милтон и ее семьей, вновь нахлынули. Они лишь отступили на время, пока все его мысли занимал Ио. А теперь вновь вернулись. Милтоны, разумеется, ожидали его отца. Придется объясняться почему тот не смог приехать, выдержать прищур глаз хозяев и их снисходительные якобы понимающие кивки головой. Ему хотелось побыстрее со всем закончить и покинуть это место. Прогуляться по округе, заглянуть в деревню, провести остаток дня с Ио. Извозчику он назвал примерное время. На Милтонов может уйти несколько часов, а может и минут двадцать, если все будет развиваться по сценарию, который крутился всю дорогу на уме, но так скоро возвращаться в город он не собирался, что бы ни случилось.

От настойчивости слуг его отвлекли стук копыт, ржание и девушка, оказавшаяся рядом с ними. Светлые волосы собраны в пучок, он чуть растрепался от быстрой езды, глаза горят, а щеки пылают.

“Нет, это не Эдит… – выдохнул Ван'e. – Может ее родственница? Какая-нибудь кузина”.

Он не помнил ничего про сестер или братьев девушки, есть они или нет, а с той самой поры про Милтонов он ничего не слыхал, точнее, ничего толкового, кроме:

“А вы бывали на балу у Милтонов?”, “А вы слышали про Милтонов?”, “Милтоны выкупили все акции “Такой-то Компани”, а продали активы “Сякой Компани” на торгах весьма по завышенной цене!” и все в таком роде.

Ничего путного про лорда и леди Милтон ему неведомо, кроме того, что тяга их к ренвуарам и мальформам совсем уж странная. Но не ему судить. Может он и не придерживается желания окружить себя одними лишь им с Ио подобными, но к одному мальформу он привязан крепко-накрепко. Значит можно считать, что есть у них нечто общее. Может со временем взгляды его изменятся на сей счет, станут более консервативными, закостенелыми, скучными? Но сейчас он мог с уверенностью сказать, что не совсем видел себя в роли преподобного доктора с паствой ренвуаров и мальформов.

Еще Уинтропу известно о смерти отца Эдит, но он не знал ни обстоятельств, ни того, когда это случилось и как Милтоны все это пережили. Конечно, время и эта утрата изменили ее. Она уже не та назойливая девчонка из его обрывочных воспоминаний. Кем же ты стала, Эдит Милтон?

– Доброго всем дня! – воскликнула всадница и сразу же соскользнула с лошади. Вручила поводья мальформу и поспешила к дверям.

– Мисс Бёрни, добрый день! – весьма радушно воскликнул слуга, но просверлил ту недобрым озадаченным взглядом. – Гостей мы ждем к вечеру.

– Когда мисс Эдит нужна моя помощь сейчас, тянуть до вечера сущая дикость, – ответила та, не замедлив шага. – Так что меня ожидают.

– Вы тоже к мисс Милтон? – поинтересовался Ио.

– Вы доктора? – после она сразу же уточнила. – Врачи? – после вполоборота повернулась к ним, на мальформа она не обратила никакого внимания, а обратилась к Ван'e, глянув на его саквояж.

– Нет, мы унформисты.

– Ясно, – бросила она совсем как-то пренебрежительно и скрылась в доме.

Ей бы следовало ответить “Единство – дар и данность”, хотя бы из уважения, но, как знать, может юная леди в мужском наряде для верховой езды не просто атеистка, но еще и редкостная грубиянка.

– Кто эта особа? – спросил Уинтроп.

– Близкая подруга семьи.

– У нее нет мальформа? – нахмурился Ио.

– Прошу за мной, – проговорил лакей, не ответив на его вопрос.

“Что ж… Не самое удачное начало. А все еще только впереди!” – подумал Уинтроп, от всего этого у него уже заболела голова.

Какая-то тревога затаилась среди разноцветных улыбчивых примул – желтых, розовых и синих, водящих хороводы на лужайках. А может это фиалки? Ван'e не смог бы отличить одни от других. Все-таки примулы, так шепнул ему Ио. И, несущие свой дозор, пышные столбики гиацинтов что-то скрывали от него. Только он не мог понять, что именно те не умалчивали. Как и гортензии – светло-голубые шары из сотен мотыльков.

Примулы, гиацинты, гортензии. Благодаря своему любимому Ио он теперь будет знать. Букет тюльпанов, переживший не без последствий дальнюю дорогу, выглядел теперь весьма уныло в сравнении с безупречностью и свежестью всей этой поросли.

Конец ознакомительного фрагмента.