Малиновский. Солдат Отчизны
Шрифт:
Выполнить этот призыв — значит отстоять нашу землю, спасти Родину, истребить и победить ненавистного врага».
Далее в приказе Сталин скрупулёзно обрисовал картину, сложившуюся у немцев. Он утверждал, что после зимнего отступления под напором Красной Армии, когда в немецких войсках расшаталась дисциплина, немцы для её восстановления приняли суровые меры, приведшие к неплохим результатам. Они сформировали более ста штрафных рот из бойцов, виновных в нарушении дисциплины, поставили их на опасные участки фронта и приказали кровью искупать свои «грехи». Они сформировали также около десятка штрафных батальонов из провинившихся командиров, лишили их орденов, поставили на ещё более опасные участки фронта и приказали искупать свои «грехи». Они сформировали, наконец, специальные
«Логика железная, — подумал Родион Яковлевич. — Конечно, у врагов тоже нужно учиться. Но только ли созданием штрафных рот, и батальонов, и специальных отрядов заграждения? Как же быть с утверждениями, которые мы неустанно пропагандировали и в мирное время и в ходе войны, что советская воинская дисциплина держится на высоком сознании и патриотическом духе воина? Об этом в приказе ни единого слова».
Описав главные элементы немецкого опыта по укреплению дисциплины, Сталин делал вывод:
«Не следует ли нам поучиться в этом деле у наших врагов, как учились наши предки у врагов и одерживали потом над ними победу.
Я думаю, что следует».
«Наверное, наши предки учились у врагов не только тому, как надо нагонять страх и этим укреплять дисциплину и обеспечивать стойкость в бою», — мысленно прокомментировал этот тезис Малиновский.
Ему пришла мысль о том, что, ссылаясь на немецкий опыт, Сталин преследует ещё одну цель: он не хочет стать «автором» этих «изобретений», подчёркивая, что всё это изобрели маниакально любящие дисциплину немцы.
«И всё же Сталин прав, — отметил про себя Родион Яковлевич, — в условиях, когда фронт разболтан, когда войска в панике покидают позиции, крайние, даже самые жестокие меры и необходимы, и неизбежны. Другое дело, нужен будет строжайший контроль за исполнением такого приказа, иначе кое-кто из начальников в своём рвении может довести его до полного абсурда».
С особым вниманием Малиновский прочёл приказную часть грозного документа:
«1. Военным советам фронтов и прежде всего командующим фронтами: а) безусловно ликвидировать отступательные настроения в войсках и железной рукой пресекать пропаганду о том, что мы можем и должны якобы отступать и дальше на восток, что от такого отступления не будет якобы вреда.
б) безусловно снимать с поста и направлять в Ставку для привлечения к военному суду командующих армиями, допустивших самовольный отход войск с занимаемых позиций без приказа командования фронта.
в) сформировать в пределах фронта от одного до трёх (смотря по обстановке) штрафных батальонов (по 800 человек), куда направлять средних и старших командиров и соответствующих политработников всех родов войск, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, и поставить их на наиболее трудные участки фронта, чтобы, дать им возможность искупить кровью свои преступления против Родины.
2. Военным советам армий и прежде всего командующим армиями: а) безусловно снимать с постов командиров и комиссаров корпусов и дивизий, допустивших самовольный отход войск с занимаемых позиций без приказа командования армии, и направлять их в военный совет фронта для предания военному суду.
б) сформировать в пределах армии 3—5 хорошо вооружённых заградительных отрядов (до 200 человек в каждом), поставить их в непосредственном тылу неустойчивых дивизий и обязать их в случае паники и беспорядочного отхода частей дивизии расстреливать на месте паникёров и трусов и тем помочь честным
в) сформировать в пределах армии от пяти до десяти (смотря по обстановке) штрафных рот (от 150 до 200 человек в каждой), куда направлять рядовых бойцов и младших командиров, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, и поставить их на трудные участки армии, чтобы дать им возможность искупить кровью свои преступления перед Родиной.
3. Командирам и комиссарам корпусов и дивизий: а) безусловно снимать с постов командиров и комиссаров полков и батальонов, допустивших самовольный отход частей без приказа командира корпуса или дивизии, отбирать у них ордена и медали и направлять их в военные советы фронта для предания военному суду.
б) оказывать всяческую помощь и поддержку заградительным отрядам армии в деле укрепления порядка и дисциплины в частях.
Приказ прочесть во всех ротах, эскадронах, батареях, эскадрильях, командах, штабах.
Народный комиссар обороны
И. Сталин».
Малиновскому всё было ясно. Сталин считает, что отступление Южного фронта, как и других фронтов, — результат вредных настроений, суть которых в том, что страна необъятная и нет ничего трагического в нашем отступлении. Кроме того, это результат разлагающего действия трусов и паникёров, которые увлекают в отступление хороших бойцов и открывают врагу фронт.
Он прав? Да, но лишь отчасти. Если бы только это! Разве только в этом причина наших неудач, нашего позорного отступления? Если бы причина крылась только в трусах и паникёрах, то с ними можно было бы легко справиться. Тем более, что трусов и паникёров, что ни говори, меньшинство, а смелых, стойких и отважных бойцов, честно выполняющих свой долг по защите Отчизны, — большинство. Значит, причина отступления не только в том, о чём говорит в приказе Верховный? Почему он не сказал о том, что Ставка, а значит, и Верховный Главнокомандующий просчитались в определении стратегических направлений наступления немецких войск? Малиновскому было хорошо известно, что основные силы сосредотачивались на Центральном направлении, так как предполагалось, что гитлеровские войска будут иметь своей главной целью возобновление наступления на Москву. Хотя данные разведки убедительно свидетельствовали о том, что противник готовит главные удары на юге, эти данные не были приняты во внимание, а поэтому юго-западному направлению выделялось намного меньше сил и средств, чем западному. Главные резервы были сосредоточены в основном в районах Тулы, Воронежа, Сталинграда и Саратова. Разведка также доносила, что в результате летнего наступления немцы планируют не только добиться военно-стратегических побед, но, главное, парализовать экономику Советского государства. Поэтому главными направлениями наступательных ударов для них станут Кавказ и Сталинград. В случае успеха наступления немцы рассчитывают, что кавказская нефть, донецкий уголь, индустрия Сталинграда будут у них в кармане. Так почему же все эти данные разведки были игнорированы Ставкой, а следовательно, и Сталиным, и почему, наконец, об этом ни слова не говорится в приказе? А ведь это тоже одна из причин поражений Южного фронта!
Но и это ещё не всё. В приказе Сталина нет ни слова о том, что противостоящий Южному фронту противник значительно, многократно сильнее, что он обладает огромными преимуществами в технике и вооружении. Малиновскому было хорошо известно, что по количеству людей и боевой техники наши войска на участке фронта уступали гитлеровцам примерно в полтора раза! Но и об этом — ничего в приказе № 227.
Конечно, из истории военного искусства известны случаи — и нередкие, — когда армия побеждает не числом, а умением. Но не при таком перевесе! Нельзя сбрасывать с весов и обстоятельства. Тут играют свою роль множество факторов, вплоть до времени года и ландшафта местности. На южном направлении в это время стояло жаркое лето, а местность представляла собой сплошную степь, по которой танки катились, как по скатерти. На небе — ни единого облачка: раздолье для немецких самолётов.