Мальтийское Эхо. Продолжение
Шрифт:
– Валяй!
– Первый: она умела петь?
Вопрос был подленький, на "засыпку". Ответ-то Андрей знал.
– Нет, и очень переживала по этому поводу...
– спокойно ответил Борис Ильич.
– Второй: императрица любила изящные дорогие безделушки. В запасниках Павловска их больше, чем в запасниках Гатчины?
– Да, намного больше.
– Третий: была ли у неё некая золотая шкатулка, напоминающая, ну, что ли, укладку для яиц, очень старинная, с такими вот углублениями.
– Я не знаю, Андрей. Могу лишь сказать, что она ведь ещё очень долго жила в Павловске и после смерти мужа, - Борис задумался.
– А ты знаешь, ведь Павел любил перепелиные яйца. Может и она ела их для улучшения голоса и
держала в специальной коробочке. А может в подобной коробке, - он задумался, - она перевозила мешочки с семенами, укладывая их в ячейки. Она ведь, ты знаешь, обожала цветоводство. А почему тебя интересует эта шкатулочка?
– Спасибо, Борис. Твои версии очень интересны. А я так... Есть один вопросик в связи с тем, что я... вернулся недавно с одного острова, где великое множество перепёлок, - он с трудом ушёл от ответа, обмахиваясь свое й шляпой и рассеянно улыбаясь.
– И трость у тебя необычная какая-то. Скипетр фараона. Ты, Андрей, чем занимаешься, где?
– Доцент кафедры "Древней истории и средневековья" в Екатеринбургском университете. На долю ставки. За "малую толику". Но есть и планы... изменить и работу и местожительство, - неохотно отвечал Андрей Петрович.
Борис внимательно посмотрел на бывшего коллегу.
– Понимаю. Чтобы открылась новая дверь, должна закрыться старая, - проговорил он.
– А сколько времени пробудешь в Питере?
– Месяц, наверное, - пожал неуверенно плечами Андрей.
– А ты, Борис, больше не преподаёшь?
– Я - путник, сталкер. Девять лет назад ( а мне, представляешь, до пенсии оставалось 4 года) я уже работал на четверть ставки и, находясь в докторантуре, вынес на обсуждение кафедры свою научную монографию о Павле I. Кафедра пропустила, а вот Учёный Совет факультета не рекомендовал для публикации. Докторскую уже было не защитить. Припомнили мне и моё увлечение, как они сказали, "бизнес-планами". Осудили.
– Что за планы? Поделись!
– Всё скромно, интеллигентно и благородно. Я был одним из организаторов "Клуба любителей истории" в Питере. Подобие "Что? Где? Когда?". И реальные игры, и виртуальные. Ну, сейчас этого навалом в интернете, и вообще... А зарабатывал этим раз в 100 больше, чем в университете. Короче, мой друг, я уволился семь лет назад. Два года работал научным консультантом в Гатчине, за это время монографию переписал в роман под заглавием "В тени Михайловского замка". Выкладывал отрывками на литературных сайтах, свой сделал, носил в различные издательства. И, наконец, в издательстве "Астрель" приняли. Заключил договор, прошёл редакцию, качественную, слава Богу, лишь "причесали" текст. Пообещали тираж тысячу экземпляров, по нашим-то временам достаточно. В конце этого года покажут сигнальный экземпляр.
– Как интересно! Я ведь тоже написал повесть. О Павле, апостоле. Да... Два Павла... Но мой литературный корабль ржавеет у причала.
– Не переживай. Этот причал гигантский. Архипелаг затонувших "гениев". Но признайся: ты же получаешь огромное удовольствие от писательства.
– Есть такое. Было.
– А я сейчас одновременно работаю над тремя повестями: об Иуде, об Аристотеле и о Сталине. Один день в жизни каждого героя.
– Прельщает писательство, несомненно, - Андрей бросил ироничный взгляд на приятеля.
– Ты, Боря, помнишь басню Крылова о том, как великий писатель и убийца оказались в аду.
– Не припоминаю.
– Через тысячу лет костёр под убийцей потушили, а под писателем - нет.
– Ах, да, вспомнил. "Почему?" - возмутился писатель. "Люди, убитые этим человеком, стёрлись из памяти их родных, а твои сочинения будут искушать, прельщать дальше. Гори!"
В этот момент тот самый весёлый парень, читавший вместе с подругой до этого что-то из своего планшета, подал голос:
– Извините, моя невеста хочет спросить, но стесняется...
– Если девушка стесняется спросить, то вопрос её, скорее всего, приватного свойства, - отозвался Борис Ильич, включив микрофон.
– Анна Петровна Лопухина была любовницей Павла I?
– выпалила девица.
Андрей заметил, как Борис скривил гримасу неудовольствия, но вежливо ответил:
– Нет! Она была любимица Павла. У него были высокие рыцарские чувства. Цвет Михайловского замка был выбран по цвету её перчаток, её именем император называл русские боевые корабли!
– Что-то не верится! Она по гороскопу - Скорпион, он - сын своей любвеобильной мамаши, - уже наступала девица.
– Да, Екатерина II - наша "Мессалина" и тем не менее- нет! Только очарование и влюблённость, - отрезал Борис.
Девица ещё что-то ворчала, подталкивала своего жениха, и тот решился спросить сам:
– Извините, Борис Ильич, если я тоже спрошу глупость о семье Лопухиной... Масонство, оппозиция...
– Я знаю об этих интернетных сплетнях, - Борис Ильич взял паузу и держал её несколько секунд.
– Анна была "подставлена" Павлу его оппозицией. Это - да. В начале. В пику Нелидовой. А вот масонство Лопухиной и её отца вымышлены недоучками. Анна была кавалерственной дамой Большого креста Ордена св. Иоанна Иерусалимского. Строить козни против императора ей и её отцу было глупо. Они были накрыты лавиной августейших милостей. Впрочем, муж Анны, князь Гагарин, возможно и был масоном ввиду его близости к Суворову и мог быть втянут в оппозицию Павлу из-за романа с графиней Зубовой. Сам Зубов - откровенный враг императора. Я уверен, что убийство Павла I разработано английскими и, главное, немецкими масонами. И глава заговорщиков - граф Петер Людвиг фон дер Пален, гений интриги и мастер стула ложи с двадцатью семью степенями посвящения. Кроме всего - большой знаток еврейской каббалистики.
Он вновь взял паузу и вдруг продекламировал из древних китайцев:
– "Там, где скалы, глубокие каньоны с дремучими лесами кричит птица..."
– Какая? О чём?
– удивился парень.
– Сова. О том, что истину до конца никогда и никому не познать. Только эхо совы из лабиринтов истины, - закончил мысль уже Андрей Петрович, давая отдохнуть коллеге.
Борис выключил микрофон.
– Почему сова? В тексте просто птица, - удивлённо спросил он Андрея.
– Так... Тебе нравится общаться в автобусах с дилетантами?
– в ответ спросил тихо Андрей Петрович.
– Это мои будущие читатели, - строго ответил Борис Ильич и, улыбнувшись, добавил.
– А скоро я буду в этих автобусах и в музейных киосках распространять свои книги! Да ещё с автографом автора! И реклама! Хитро? Мои пассажиры - это, в основном, школьники, студенты, их учителя и преподаватели. Особенно в дни каникул. Молодые пенсионеры. Ну и старые девы, "разведёнки", влюблённые. В общем, народ восприимчивый. "Креативная" молодёжь, слава Богу, и бизнесмены не садятся в мой автобус. Они после ресторанов и кафешек едут по "Ночному Петербургу".