Мальтийское эхо
Шрифт:
Он достал коробку, в которой лежала сувенирная перчатка. Вспомнил, как шутила Вера Яновна, рисуя по четырём граням коробки рожицы с закрытыми глазами и прижатыми к губам пальцами.
— Я со своей стороны попыталась обмануть таможню, нарисовав знаки Вуду, а ты попробуй тоже «отвезти» глаза.
— Легко, — рассмеялся тогда мужчина.
Сейчас одна из рожиц показывала язык, наглый, красный, очень длинный. Этого, кажется, Вера не рисовала. Он достал перчатку, осмотрел её, положил обратно в коробку и в лёгкую складную сумку, которую решил взять с собой усадьбу. «Чем же заняться до обеда? Ах, да, сначала позвонить Платонычу». Договорились о месте и времени в аэропорту. Из аэропорта удобнее, не заезжая в город, сразу отправиться в усадьбу. «Значит, сумку, если пойду гулять, нужно взять с собой. Точно! Пойду-ка я почитаю — погуляю в парке Победы! И место это памятно сердцу, и в аэропорт оттуда удобно добраться на экспрессе.
Андрей положил в сумку ещё том «Российские династии: тысячелетняя история». Увесистый, в тысячу пятьсот страниц мелкими шрифтами. Он начал читать его вчера вечером, очень интересно. Положил в сумку и планшет, купальные плавки и ещё кое-что из одежды. Взял трость, надел шляпу, повесил сумку на плечо. Ничего, нормально для сталкера.
В утреннем парке было тихо и безлюдно. Несколько человек бежали трусцой по аллеям, несколько дворников и садовников убирали территорию и поливали редкие рокарии и клумбы. Андрей шёл вдоль главной аллеи, вспоминая, как на этих лавочках они с Ольгой и Юриком готовились к экзаменам. Затем он свернул с главной аллеи в сторону пруда, устроился поудобнее в тенистом месте и достал планшет. Прежде всего нужно не забыть прочесть письмо Ирины о дне, проведённом в столице Возрождения.
«Привет, сестренка! Я обещала тебе написать и вот делаю это в поезде Флоренция-Венеция. Уютный вагон, есть кондиционер. Много людей, шумно. Я постараюсь написать не длинное письмо, так как наконец меня упорно клонит ко сну. А ведь с часу ночи до часу дня бродила пешком…
Ещё в самолёте сюда я выбрала план путешествия. И всё выбрала верно, и всё было удивительно и фантастично. Днём очень жарко, в городе нет ни дуновения ветерочка при +40® С. И я решила сразу, что «изобилие горделивой красоты и великолепие церквей и надменную величественность роскошных дворцов», всю грандиозность этого города — храма Средневековья и Возрождения лучше осмотреть ночью и утром. Извини, но избежать «штампов» трудно. Я буду стараться. И потом, после обаятельной Сицилии, действительно изобилие художественного десерта Флоренции, может быть для меня было излишним. Да и наплыв туристов здесь сшибает с ног днём, не давая возможности толком любоваться достопримечательностями.
Такси из аэропорта подвезло меня к отелю в 23:00. Спасибо тебе, Вера, что ты выбрала номер с видом на церковь Санта-Кроче! Я быстренько приняла ванну и отправилась в путь. Но сначала нужно немного перекусить, выпить крепкого кофе и наметить чёткий маршрут. Я зашла в ближайшую тратторию, которая даже здесь, на тихой улочке близ отеля работала до часу ночи.
Посетителей почти нет. Я сделала заказ и открыла на планшете карту города. Через двадцать минут в кафе зашли три молоденькие девчушки лет 15–16 с большой немецкой овчаркой. Однако присутствие собаки никого не смутило. Ведь без намордника! Та тут же улеглась под столик, за которым разместились девчонки. Рядом с моим столиком. Пёс поджал лапы, положил морду на пол. Умные глаза, не отрываясь, смотрели на меня. А я рассматривала красивый дорогой ошейник с какой-то надписью и исподтишка бросила под свой столик кусочек прошутто и ломтик молодого овечьего сыра.
Девочки были, очевидноЈ голодны. Шумно болтая, они мгновенно «уплели» тарелку хлеба. А овчарка уже лежала под моим столиком, сложив морду на мои ноги. Как тепло и приятно! Наконец девчонки заметили «измену», но, неожиданно рассмеявшись, предложили взять собаку себе.
— Мы из Сиены, приехали на выходные погулять здесь. А он, — они показали на пса, — прибился к нам в поезде. Может потерялся. На ошейнике указано, что он поводырь. А телефон затёрт. Во всяком случае мальчик очень послушный.
Они быстро поняли, что я говорю и понимаю по-итальянски с трудом, и спросили.
— Вы откуда?
— Из России. Я смогу взять собаку на одну эту ночь, в качестве охранника. А потом? Я ведь завтра вечером уезжаю.
Некоторое недоразумение на лицах юных итальянок принудило меня добавить:
— Я ночью, без духоты и столпотворения хочу полюбоваться городом.
— Хорошо, — сказала одна из девиц. — Я как раз собиралась позвонить дяде. Он живёт здесь, правда в пригороде. Держит магазинчик, сам готовит и продаёт панини, разные другие бутерброды. Магазинчик пристроен к его дому. Может он возьмёт пса.
И всё удачно «склеилось». Дядя берёт собаку! Утром в 5 часов он подъедет к площади у церкви Санта-Кроче. Возле памятника Данте я должна ожидать его. На всякий случай девочка дала его номер телефона.
Я была счастлива! Взяла собаку «напрокат»! На радостях я заказала популярный здесь «бифштекс по-флорентийски» — большой кусок мяса, размером со среднюю книгу. Мясо это готовят быстро, на гриле, без специй и с кровью. Сразу попросила разделить кусок на две части и одну упаковать с собой. Вторую скормила Сиру. Назвала так в память о Сиракузах.
— Девчонки, а можно мне угостить вас в знак признательности? — спросила я.
— Не откажемся! — хором ответили они.
Я заказала им три пиццы и три порции мороженого, расплатилась и вышла из кафе.
— Ты, Сир, до утра поступил ко мне на службу! — погладила я жёсткую щетину на спине овчарки.
Та завиляла хвостом. Я смело погладила уже мягкую шевелюру между ушей Сира. Он нежно облизал мою руку.
В первую очередь я направилась к Дуоме, Собору Санта-Мария-дель-Фьоре. Но ожидаемых восторгов он у меня не вызвал. Может быть ночные сумерки отнимали у зрительного образа необходимую игру света и красок. Облицовка фасада белым, зелёным и розовым мрамором в купе с блочно-горизонтальным орнаментом показались мне пёстрой и скучноватой. А вот купол… Я его рассмотрела позже… И пусть меня простит Стендаль, который у Дуомы потерял дар речи и три дня молчал.
А я со своим дружком направилась дальше. Всю ночь благородный Сир шёл рядом, шаг в шаг. Когда я останавливалась, он без приказания садился, когда я где-нибудь присаживалась передохнуть, он ложился в ногах, языком облизывая мои и свои уставшие ступни. Голоса он ни разу не подал, не залаял. Когда пару раз ко мне близко подходили люди, да еще вытягивали руки в мою сторону, он грозно рычал. Прелесть! А туристов, Верочка, и ночью предостаточно! Но они движутся нешумно, как призраки. Или как в музее. А мы с Сиром их обходим… Немой кинематограф с ночным сюжетом!
… Мы смотрим снизу-вверх задрав головы на глыбу Палаццо-Веккьо. Мне показалось, что пес сейчас завоет. Или я… Зубцы основной галереи дважды еще повторяются на высоченной башне. Облицовка рустом, окна-бойницы дополняют ощущение, что это — фантастический корабль-крепость. Движение темных туч провоцирует почти реальную видимость «движения» дворца: вот через мгновенье эта мощь раздавит скульптуры на площади. И людей, таких маленьких людей в толпе. Сюр же: «падает башня»!
Углы, слишком много углов. Помнишь наш спор: ты говорила, что в углах концентрируется мысль, а я утверждала, что в углах «черт накакал», как говорит Анна Никитична. Да, там драматизм. В Палаццо, в готике вообще так много драматизма! Я же люблю плавные очертания барокко, они будят воображение. И не страшно!