Мальвина
Шрифт:
— Это ничего не стоит для тебя. Я все верну.
— Собираешься купить конуру и открыть там салон для стрижки собак? — стебусь я.
Запомните: мужчины не любят попрошаек. Любимую женщину мы и так заваливаем подарками, и у нее просто нет необходимости просить. А вот те, у кого между ног терминал, настроенный только на прием, нам глубоко неприятны. Но мы их имеем в промежутках, пока ищем свое настоящее.
— Я собираюсь выкупить долю в новом проекте Донского, — говорит она. — Он делает хорошую скидку.
И я вдруг
— Что за новый проект?
— Он собирается снести какую-то рухлядь и сделать застройку под торговый центр. Если я вложусь в строительство, часть квадратных метров будет в моей собственности.
— Откроешь салон красоты и не будешь платить сумасшедшую аренду, — продолжаю я.
Эта рухлядь — Машин садик. Жопой чувствую.
Еще раз смотрю на часы, прикидываю время и, забросив ногу на ногу, говорю:
— Можешь поподробнее? Я заинтересовался.
[1] Слонихи вынашивают потомство в среднем 22 месяца (примерно два года)
Глава восемнадцатая: Маша
Весь день я кручусь как белка в колесе, делая вид, что не замечаю шушуканья у меня за спиной. Мое кольцо окрестили «неудачной подделкой с алиэкспресс», а меня саму — выскочкой, которая даже не может отличить настоящий камень от бутылочной стекляшки. Будет не очень честно сказать, что мне все равно, потому что обида нет-нет, да и укусит за затылок. Даже не скажу точно, сколько раз хотелось огрызнуться, бросить в ответ какую-то ядовитую гадость, но что это даст? Лучше быть белой вороной, чем серой змеей.
Я бегло смотрю на себя в зеркало, приглаживая футболку, которая мне немного велика. У меня в шкафчике всегда есть сменная одежда. Если вы работаете с детьми, то случиться может всякое. Всегда нужно иметь комплект про запас.
На крыльцо выходить страшно. Почему? Потому что вместе с неприкрытыми сплетнями целый день меня одолевала еще и мерзкая мысль о том, что Влада я больше не увижу. Ну сами посудите: какой нормальный мужчина добровольно останется в такой кабале?
Я переступаю порог, набираю полную грудь воздуха — и открываю глаза, надеясь увидеть знакомую машину.
И я вижу знакомую машину, вот только это не «Мерседес» Влада, а «Нива» Сережки.
— Привет! — улыбается он, тыча мне в лицо букет лилий.
Я пытаюсь отвернуться, выйти из зоны поражения огромных, усыпанных желтой пудрой тычинок, потому что на пыльцу у меня аллергия. Не такая страшная, как на морепродукты (теперь-то я это знаю), но даже щепотки этой гадости достаточно, чтобы я полчаса чихала как заведенная. К счастью, я успеваю просочиться у Сережки под подмышкой и сбегаю вниз. Выставляю вперед обе руки и громко напоминаю:
— У меня аллергия на лилии, забыл?!
Он смотрит
— Извини, правда, забыл. Хотел самые красивые для тебя выбрать.
Я не обижаюсь. Я расстроена. Потому что машины Влада нет. Жаль, что у человека нет третьей ноги, которая активировалась бы нажатием кнопки «спасительный пинок». Я бы себя как следует отпинала, пока вся дурь из головы не выветрится. Дался мне этот повеса, в самом деле.
Пока я вычищаю раздрай в душе, Серега подкрадывается и хватает меня за руку, чтобы получше рассмотреть кольцо. И наверняка не просто так потирает вывихнутое плечо.
— Это такая шутка, да?
— Нет, не шутка. Это просто очень сложная история с коротким концом.
— Этот хлыщ правда твой муж? — все еще не понимает Сережка.
Он хороший, правда, но некоторые вещи переспрашивает по нескольку раз, как будто переживает, что недопонял.
— Правда муж.
— Маша, ну как так-то?
Даже не буду пытаться объяснять. Вариант «я просто была пьяная от бокала вина» — не то, что нужно рассказывать парню, который дружен со всей вашей семьей, согласитесь? И главное, он ведь даже не специально разболтает, а потому что прямой, как дверь, и может брякнуть просто так. Помните про цемент и тазик у нас на даче? Вот отец нас с Владом вдвоем туда и «посадит».
Хотя, какие «вдвоем»?
— Подбросишь меня до дома? — Киваю на машину Сережки, только теперь вспомнив, что мой велик остался в багажнике «Мерседеса». И денег на новый нет и не предвидится в ближайшее время: у меня каждая копейка в зарплате расписана. Никаких лишних трат до Нового Года минимум, а то и дольше.
— Затем и приехал, — довольный собой, Сережка тянется, чтобы приобнять меня за плечи…
… и удивленный вздох у нас за спинами совпадает с моим тихим «ой».
Возле обочины паркуется спортивный кабриолет. Я такие только в фильмах и видела, поэтому не знаю даже марки. Темно-серый металлик сверкает на солнце, как только что отштампованная, еще не залапанная монета.
Мое сердце падает в пятки так сильно, что ударной волной наверняка тряхнуло часть Мексики. Простите меня, пожалуйста, мексиканцы, но даже в девятнадцать лет девочки верят в сказки.
Влад не выходит — он перепрыгивает через дверцу, как какая-то голливудская звезда. Светлые «слаксы» и простая белая рубашка навыпуск, рукава кое-как подтянуты до локтей. Глаза за дымчатыми «авиаторами». И все это — в охренительном оформлении карамельного загара.
Я сказала «охренительном»? Это было самое мягкое из того, что я подумала в этот момент.
Давайте сделаем небольшую паузу, чтобы прояснить один момент, а заодно полюбуемся тем, как эти Два метра наслаждения для глаз, наклоняются, чтобы достать что-то с пассажирского сиденья.