Малыш
Шрифт:
Наконец на узловой станции часть поезда была отцеплена и отправлена в Калкри, находящейся на границе графства Голуэй, где предстояла получасовая стоянка. Малыш оставался по-прежнему без чувств.
— Элиза… Элиза!… — вскричала мисс Анна Вестон. — Нужно узнать, нет ли в поезде врача!
Элиза пошла узнать, хотя и уверяла хозяйку, что это бесполезно.
Врача не оказалось.
— Ах! Чудовища!… — воскликнула мисс Анна Вестон. — Никогда их нет, когда они нужны!
— Но, мадам, с ребенком все в порядке!… Он вскоре придет в себя, если вы его не задушите.
— Ты так думаешь, Элиза?… Дорогой малыш!… Чего ты хочешь?… Я ничего не знаю, ничего не умею! У меня никогда не было детей!… Ах! Если бы я могла его накормить своим молоком!
Это было невозможно, и к тому же Малыш достиг того возраста, когда испытывают нужду в более существенной пище. И мисс Анна Вестон оставалось только горько сетовать по поводу своих воображаемых материнских недостатков.
Поезд пересекал графство Клэр — полуостров, выдвинутый между заливом Голуэй на севере и берегом реки Шаннон на юге, — графство, из которого сделали бы остров, прорыв канал длиной миль в тридцать под основанием горы. Ночь была темной, вагонные стекла содрогались под порывами западного ветра. Ну чем не небо, соответствующее «обстановке»?…
— Наш ангел еще не пришел в себя? — беспрестанно вскрикивала мисс Анна Вестон.
— Хотите, чтобы я ответила, мадам?…
— Скажи, Элиза, скажи, ради всего святого!…
— Так вот… мне кажется, он спит!
Так оно и было.
Пересекли Дромор, Эннис, являющийся столицей графства и куда поезд прибыл ближе к полуночи, затем Клэр, потом Нью-маркет, затем Сикс-Милз, наконец границу, и в пять часов утра поезд прибыл на вокзал Лимерик.
Во время всей поездки спал не только Малыш, но и мисс Анна Вестон, ибо театральные переживания наконец-таки сразили ее. Когда же актриса проснулась, то заметила, что ее протеже смотрит на нее во все глаза.
Тогда она принялась целовать ребенка, непрестанно повторяя:
— Он жив!… Он жив!… Господь, который дал мне его, не мог бы быть таким жестоким, чтобы тут же отобрать!
Элиза охотно согласилась с тем, что Господь никогда не смог бы быть жестоким до такой степени; вот так и случилось, что наш мальчуган перенесся почти без пересадки из каморки «рэгид-скул» в роскошные апартаменты, которые мисс Анна Вестон, игравшая в театре Лимерика, занимала в гостинице «Король Георг».
Одним из графств, отмеченных печатью доблести в истории Ирландии, является графство Лимерик, где возникло организованное сопротивление католиков протестантской Англии [88] . Его столица, верная якобитской династии [89] , дала отпор грозному Кромвелю [90] , выдержала памятную осаду и, сломленная голодом и болезнями, потопленная в крови казненных, в конце концов была вынуждена сдаться [91] . Там же был подписан договор, носящий ее имя, по которому ирландские католики сохранили за собой гражданские права и свободу на исполнение культовых обрядов. Однако эти права были оскорбительно урезаны Вильгельмом Оранским [92] . Пришлось снова браться за оружие, после долгих и зачастую жестоких поборов с населения; однако, несмотря на весьма значительные собранные суммы и на то, что Французская революция послала им на помощь Оша [93] , ирландцы, которые сражались, по их выражению, «с петлей на шее», были разбиты под Баллинамахом.
[88] Речь идет об Ирландском национальном восстании 1642 — 1652 годов. Однако оно началось на севере страны, в Ольстере; создание независимого государства, Ирландской конфедерации католиков, было провозглашено генеральной ассамблеей ирландских графств в Килкенни, расположенном значительно восточнее Лимерика, в Ленстере.
[89] Якобитская династия — иное название династии Стюартов, первым королем которой был Яков (1603 — 1625).
[90] Кромвель Оливер (1599 — 1658) — крупнейший деятель Английской буржуазной революции XVII века, с 1653 года протектор (фактически — диктатор) Англии. В Ирландии высадился в августе 1649 года. Кровавое подавление им революционно-освободительного движения сопровождалось массовым сгоном ирландских крестьян с земли, переходившей к английским помещикам.
[91] Лимерик был взят английскими войсками 27 октября 1651 года.
[92] Вильгельм III Оранский (1650 — 1702) — штаттгальтер Нидерландов, получивший права на английский престол в результате династического брака, ставленник крупной буржуазии и земельной аристократии; возведен на престол в результате переворота 1685 — 1689 годов. Высадился в Ирландии в марте 1690 года, преследуя бежавшего туда свергнутого короля Якова II. Летом того же года якобиты были разбиты, а 3 октября 1691 года был подписан мирный договор, закончивший очередное ирландское восстание.
[93] Ош (раньше — Гош) Лазар (1768 — 1797) — один из самых талантливых генералов, выдвинувшихся в революционной Франции.
В 1829 году права католиков были наконец восстановлены благодаря великому О'Коннелу, взявшему в свои руки знамя независимости и добившемуся от правительства Великобритании принятия билля об освобождении.
Поскольку Ирландия является местом действия нашего романа, да будет нам позволено напомнить несколько незабываемых слов, брошенных тогда в лицо государственным деятелям Англии. Пусть читатель не расценит их как простую вставку; они запечатлены в сердцах всех ирландцев, и их влияние он почувствует в некоторых эпизодах этой истории.
«Никогда еще у нас не было столь недостойного кабинета министров! — воскликнул однажды О'Коннел. — Стенли — просто старый виг-ренегат; сэр Джеймс Грехэм — нечто еще более худшее; сэр Роберт Пил — флаг, окрашенный во все цвета, причем ни одного чистого. Сегодня это оранжевый, завтра — зеленый, послезавтра — ни тот, ни другой, однако следует остерегаться, чтобы это знамя никогда не было окрашено в цвет крови!… Что касается бедняги Веллингтона, то нет ничего более абсурдного, чем иметь в Англии подобного человека. Разве историк Алисон не доказал, что герцог был захвачен врасплох под Ватерлоо? К счастью для него, он имел под началом смелых, отчаянных вояк, ирландских солдат! Ирландцы были преданы Брауншвейгскому дому [94] , который был их врагом, верны Георгу III [95] , который их предавал, верны Георгу IV [96] , испускавшему негодующие крики при подписании билля об освобождении, верны старому Вильгельму [97] , которому кабинет министров составил кровожадную и воинственную речь против Ирландии, хранили, наконец, верность королеве! [98] Поэтому Англия — англичанам, Шотландия — шотландцам, Ирландия — ирландцам!» Какие благородные слова!… Вскоре мы увидим, как осуществилось пожелание О'Коннела и стала ли земля Ирландии принадлежать ирландцам.
[94] Брауншвейгский дом — правящая по сей день в Великобритании королевская династия, начало которой положил Георг I (1714 — 1727), наследный курфюрст Ганноверский и герцог Брауншвейгский и Люнебургский; официально династия называется Ганноверской, поскольку город Ганновер был столицей Брауншвейг-Люнебургского (или Брауншвейг-Вольфенбюттельского) герцогства.
[95] Георг III — английский король с 1760 по 1820 год; однако большую часть своего царствования был отстранен от государственных дел по причине умопомешательства.
[96] Георг IV — английский король в 1820 — 1830 годы.
[97] Имеется в виду Вильгельм Оранский.
[98] Имеется в виду британская королева Виктория.
Лимерик был, кроме того, одним из главных центров Изумрудного острова, хотя и потерял главенствующее положение, опустившись до вторых ролей после того, как часть его торговли перешла к Трали. Население его составляло тридцать тысяч человек. Улицы города прямые, широкие, распланированы на американский манер; его лавки, магазины, гостиницы, общественные здания расположены на широких площадях. Но стоит пересечь мост Томонд, где заложен камень, на котором начертан договор об освобождении, как попадаешь в чисто ирландскую часть города, с ее нищетой и развалинами, обрушившимися крепостными стенами, местоположением той «черной батареи», которую отважные женщины обороняли до конца от оранжистов. Нет ничего более печального и жалкого, чем этот контраст!
Очевидно, что Лимерик расположен так, чтобы все способствовало его становлению в качестве важного промышленного и торгового центра. Шаннон, «лазурная река», для него — такая же важная водная артерия, как Клайд, Темза и Мерси. К несчастью, если Лондон, Глазго и Ливерпуль активно используют свои водные магистрали, Лимерик ею почти не пользуется. Лишь несколько барок лениво бороздят тихие воды, довольствующиеся тем, что они омывают роскошные городские кварталы и орошают тучные пастбища долин. Ирландским эмигрантам следовало бы увезти Шаннон в Америку. Будьте уверены, уж американцы бы нашли ей достойное применение.
Несмотря на то, что вся промышленность Лимерика специализируется на производстве ветчины, город тем не менее производит приятное впечатление. Женская часть населения отличается редкой красотой, и это было легко заметить во время выступлений мисс Анны Вестон.
Следует признать, что актрисы, живущие напоказ, вполне могли бы поднять квартплату в стеклянных домах, если бы архитекторы решились создать нечто подобное. Однако, в конце концов, Анне Вестон нечего было скрывать из того, что произошло в Голуэе. Уже на следующий день после ее возвращения во всех салонах Лимерика только и было разговоров, что о событиях в «рэгид-скул». Прошел слух, что героиня множества драм бесстрашно бросилась в самое пекло, чтобы спасти несчастное дитя, и она не очень опровергала его. А быть может, актриса и сама поверила в это? Ведь хвастуны обычно кончают тем, что начинают верить в собственные россказни! Несомненно, во всяком случае, одно: она привезла ребенка в гостиницу «Король Георг». Конечно же она хотела его усыновить, дать ему свое имя, поскольку он не имел такого… Более того, он не знал даже имени, данного ему при крещении!
«Малыш!» — отвечал ребенок на вопрос, как его зовут.
Следует сказать, что имя ему шло. Лучшего она не смогла бы найти. Оно было ничуть не хуже, чем Эдуард, Артур или Мортимер. Кроме того, мисс Вестон называла своего ангелочка и «бэби», и «бебери», и «бэбискляй», и другими ласковыми именами, имевшими хождение в Англии.
Согласимся сразу, что наш Малыш во всем этом ничего не понимал. Он позволял делать с собой все что угодно. Не знавший ласки — он позволял себя ласкать, не знавший поцелуев — он позволял себя целовать. До сих пор голого и босого, его одевали по последней моде и предлагали новые ботинки. Малыш не имел представления о завивке — теперь его волосы завили в локоны. А уж кормили просто по-королевски, буквально заваливая сладостями!