Малыш
Шрифт:
— Пора стать серьезным, Боб! И если этого не случится сейчас, то не произойдет уже никогда.
Действительно, Бобу шел уже восьмой год, и если в этом возрасте не набраться благоразумия, то это уже навсегда.
Не будем последовательно, день за днем, описывать, как магазин торгового дома «Литтл Бой энд К°» завоевывал доверие и уважение клиентуры. Говоря кратко, успех этого предприятия наметился довольно быстро. Мистер О'Брайен был в восторге от деловой смекалки, проявленной его квартирантом в коммерческих делах. Уметь купить и уметь продать! Вот в чем альфа и омега коммерции! Такого метода придерживался старый негоциант в течение многих лет, расчетливо и экономно наживал капитал. Правда, занятия коммерцией он начал лет в двадцать — двадцать пять, а уж никак не в двенадцать. Но у мальчика такие способности! И мистер О'Брайен, подобно Грипу, предсказывал Малышу быстрое обогащение.
— Главное, не спеши, мой мальчик! — неизменно заключал он каждый разговор с юным арендатором.
— Конечно, сэр, — отвечал Малыш, — я буду продвигаться медленно и осторожно, мне предстоит долгий путь, и надо поберечь ноги!
Следует заметить, — дабы объяснить причину столь быстрого и весьма неожиданного успеха, — что молва о магазине «Для тощих кошельков» мгновенно облетела весь город. Вы только подумайте! Магазин, созданный и обслуживаемый двумя ребятишками: хозяину торгового дома столько лет, что самое время ходить в школу, а его помощнику, тому самому, который — «энд К°», следовало бы заниматься игрой в шарики со сверстниками! Согласитесь, что уже одного этого вполне достаточно, чтобы привлечь внимание потенциальных покупателей и сделать магазин модным заведением! Кстати, Малыш позаботился и о том, чтобы дать в газетах небольшие объявления, за которые платил построчно. Однако сенсационные статьи на первых полосах «Дублинской газеты», «Фримен джорнел» и других столичных изданий не стоили ему ни копейки. Дотошные репортеры сами обратили внимание на необычный магазинчик. Представители фирмы «Литтл Бой энд К°» — ну конечно ж и Боб собственной персоной! — были проинтервьюированы с не меньшей дотошностью, чем сам мистер Гладстон. Конечно, мы ни в коей мере не беремся утверждать, что известность Малыша затмила славу известного политика мистера Парнелла, хотя разговоров о юном негоцианте с Бэдфорд-стрит ходило немало, а его предприимчивость вызывала всеобщее восхищение: он стал героем дня, и — что самое главное — посещаемость магазина резко возросла! А ему только того и надо было!
Стоит ли говорить о той исключительной вежливости и предупредительности, с которыми встречали здесь покупателей. Малыш, с неизменным пером за ухом, успевал следить буквально за всем, а Боб с его живой, смешливой мордашкой, блестящими глазами и кудряшками, как у пуделя, был ну прямо как игрушка, и дамы с удовольствием гладили его, как собачонку! Да-да! Самые настоящие дамы, леди и мисс с Сэквилл-стрит, Рутленд-Плейс и других богатых кварталов! С их приходом прилавки с игрушками мгновенно пустели, игрушечные колясочки и тележки отправлялись разъезжать по аллеям парков, а суденышки уходили в плавание по водоемам. Клянусь Святым Патриком, чего-чего, а работы у Боба хватало! Ребятишки с пухлыми румяными щечками приходили в полнейший восторг оттого, что продавец в магазине — их ровесник, и не хотели иметь дело ни с кем, кроме Боба.
Вот что значит популярность! Пока она с вами, успех обеспечен! Но долго ли она сохранится за «Литтл Бой энд К°»? В любом случае Малыш не пожалеет ни усилий, ни изобретательности для того, чтобы магазин продолжал пользоваться доброй славой.
Излишне говорить о том, что каждый раз, когда «Вулкан» заходил в Дублин, Грип спешил к друзьям. Передать его ощущения словом «восторг» — значит не сказать ничего. Восхищение подвигами юного друга не знало границ. Что за чудо этот магазин на Бэдфорд-стрит! Послушать Грипа, так можно подумать, что с появлением «Для тощих кошельков» Бэдфорд-стрит вполне можно было сравнить с дублинской Сэквилл, лондонским Стрендом, нью-йоркским Бродвеем и парижским бульваром Итальянцев. При каждом визите Грип считал своим непременным долгом что-нибудь купить, дабы «поддержать коммерцию», которая, кстати, процветала и без его помощи. То кочегару с «Вулкана» вдруг понадобился бумажник взамен старого, которого у него, кстати, никогда и не было, то игрушечный раскрашенный бриг, предназначавшийся в подарок ребятишкам одного из приятелей с «Вулкана», который пока и не сподобился стать отцом. А самой дорогостоящей покупкой Грипа стала чудесная пенковая трубка с великолепным «янтарным» мундштуком из желтого стекла. И, насильно всучивая Малышу деньги за очередное приобретение, он неизменно добавлял:
— Ну, мальчуган, у тебя полный порядок!… Дело крутится, как гребной винт, не так ли?… Вот ты уже и капитан на борту «Для тощих кошельков»… и теперь только шуруй и… полный вперед!… Прошли те времена, когда мы, голые и босые, бегали по улицам Голуэя… загибались от голода и холода на чердаке сиротского приюта!… Кстати, ты не знаешь, этого негодяя Каркера еще не вздернули?…
— Похоже, что нет, Грип.
— Ну, недолго ему осталось ждать, а ты уж оставь мне газету, где все это опишут!
Затем Грип возвращался на свой «Вулкан», уходил в очередной рейс, чтобы через несколько недель вновь появиться в магазине и потратиться на новые покупки.
Однажды Малыш спросил его:
— Ты все еще веришь, Грип, что я разбогатею?
— Да ты что, мальчуган!… Да я в этом уверен так же, как и в том, что наш друг Каркер будет болтаться на перекладине!
Ничего более очевидного для Грипа просто не существовало.
— Ну, ладно… а как же ты, Грип? Что ты думаешь о своем будущем?…
— Я?… С какой это стати я буду забивать себе этим голову?… У меня есть ремесло, которое я не променяю ни на какое другое…
— Да ведь это тяжелая работа, и за нее ничего не платят!
— Как это — ничего?… А четыре фунта в месяц… да еще кормежка… постель… не дует… а иногда даже бывает жарковато!…
— Да еще на корабле! — встрял Боб, для которого высшим счастьем было бы поплавать на тех суденышках, чьи уменьшенные копии он продавал юным джентльменам.
— Все равно, Грип, — продолжал Малыш, — кочегар никогда не разбогатеет, а Богу угодно, чтобы все стали богатыми…
— Ты уверен? — спросил Грип, с сомнением качая головой. — Разве в заповедях это есть?…
— Конечно, — ответил Малыш. — Ему угодно, чтобы люди стремились к богатству не только для собственного счастья, но и ради тех, кто несчастлив, но достоин лучшей участи!
И наш мальчуган задумался, быть может, унесясь в мыслях к Сисси, делившей с ним лачугу мегеры, семье Маккарти, следы которой он так и не смог отыскать, и своей крестнице, Дженни, — все они были конечно же несчастны… в то время как он…
— Ладно, Грип, — продолжал Малыш, очнувшись от своих мыслей, — подумай-ка хорошенько, прежде чем ответить. Почему бы тебе не остаться на берегу?
— Уйти с «Вулкана»?…
— Ну да… и стать моим компаньоном… Ведь ты знаешь… «Литтл Бой энд К°»… Так вот, для «энд К°» одного Боба маловато… а вот если бы к нам присоединился и ты…
— О!… Грип, дорогой! — повторял Боб. — Как было бы здорово, если мы все были вместе!…
— Я тоже был бы счастлив, мои милые мальчуганы, — ответил Грип, до глубины души тронутый предложением. — Но знаете, что я вам скажу?…
— Говори, Грип.
— Так вот… я слишком большой!
— Слишком большой?…
— Да!… Если в вашей лавочке появится вдруг дылда вроде меня, это сразу же все испортит!… Это уже не будет «Литтл Бой энд К°»!… «Энд К°» обязательно должен быть маленьким, чтобы привлекать клиентов!… А я просто буду здесь не ко двору… Я буду совсем не к месту!… Дела у вас потому и идут хорошо, что вы еще маленькие…
— Может быть, ты и прав, Грип! — ответил Малыш. — Но мы вырастем…
— Мы и сейчас растем! — вмешался Боб, приподнимаясь на носки.