Малышка с секретом
Шрифт:
Матушка снова покачала головой и сказала:
— Поедемте быстрее, потом расскажу.
Отец поил поросят, в той половине телеги, где была рассыпана солома. Отомаш шел к нам от ближайшего пригорка, с ведром воды. Вылив его в одно из корытец, что мы везли с собой, он увидел заплаканную мать и тоже спросил:
— Чего?
Отец, также как и матушка покачал головой и принялся ловить по телеге поросят, сажая их обратно в клетки. Поросята были против, и повизгивая разбегались по телеге кто куда, наверняка, ехать в клетках им не особо нравилось…Переловив всех, батька и брат устроились на своих местах и мы поехали обратно, в сторону лесной дороги. Ехали довольно быстро, все молчали. Матушка тихонько вздыхала и поглядавала на меня, утирая слезы. Так мы передвигались около двух часов, никто не задавал вопросов
— Ведка — ведунья. Сения в ней, искру увидела. Сказала, через пятнадцать лун привеэти и оставить… — всхлипнув и уткнувшись мне в макушку, мать пробубнила: — Ученицей ее будет…
Все уставились на меня и даже Отомаш с батькой обернулись. Я так ничего и не поняла. Кто такая ведунья? Чему меня будут учить? Почему так расстроилась матушка? Одни вопросы.
— Да-а-а, — пораженно протянул батька и уставился перед собой.
Так мы проехали еще час. Не выдержав неизвестности я спросила:
— Кто такая ведунья?
— Божьи жрецы и нарекатели, — ответил мне Отомаш. Но понятней не стало. — А что они делают? — спросила я вновь. Брат промолчал, за него ответил отец, — Богам служат, детям имена при рождении дают, помогают людям в бедах и болезнях, колдуют. Разные они, всего и не объяснишь…Ну раз Сения сказала, нужно будет свеэти… — как-то обреченно сказал мужчина. И вновь воцарилось молчание, у меня создалось впечатление, что мы на похоронах, такая удручающая атмосфера была вокруг. Дети притихли и даже не шевелились лишний раз. Мать, гладила и прижимала меня к себе будто прощаясь. Устав от этого, я выбралась из ее объятий и подползла к Боянке:
— Давай играть? Девочка качнула головой в знак отрицания. Матушка посмотрела на нее и сказала:
— Сения сказала исполнять, что Ведара попросит, тогда все хорошо будет и она ходить сможет, поиграй с ней. — Боянка кивнула мне. Хлопнув в ладоши она хотела начать играть в ладушки, но я ее остановила.
— Давай другую игру, — и стала показывать как играть, положив ее ладони на тыльные стороны своих рук, я резко стукнула по ее рукам, которые она не успела одернуть, и еще раз, в следующий момент Боянка успела одернуть руку и теперь уже она хлопала по моим рукам. Такая игра здорово помогает развивать скорость реакции.
Мы проиграли минут пятнадцать, устав я поползла к матери, со словами: — Спать хочу. — легла ей головой на колени и уснула, под ее неспешные поглаживания моих волос.
Проснулась, когда уже стемнело. Телега, все также, быстро катилась по дороге. Отец увидев какой-то пустырь, стал притормаживать, но мать его остановила:
— Сения велела, до дальнего стойбища ехать, и токмо там ночевать… Отец выслушав ее сказал, — Поросята уже голодные, визжать сейчас начнут, может не стоит? До дальнего еще полторы версты. Все дети и я в том числе, прислушивались к разговору, не смея вмешаться. Мать покачала головой и сказала:
— Ничего, не помрут, а мы потерпим, бабка сказала туда, значит туда и едем.
Батька, стеганул коня и тот потрусил быстрее. Ехали еще часа, три по моим подсчетам, под конец все нетерпеливо ерзали ка своих местах, поросята визжали, будто их режут, мне даже пришлось зажимать уши, до того неприятен был звук.
Увидев неподалеку свет, мы доехали до его источника, на примерно таком же пустыре, окруженном лесом, стояли пара груженных телег, а между ними, располагался костер, за которым сидели шестеро мужчин. Двое постарше, как Гоймир примерно и четверо помладше, может старше Отомаша, на пару лет. Пока мы подъехали, они встали из-за костра и взялись за оружие. Увидев, что в приближающейся телеге есть женщина и дети, они опустили мечи и копья, и приветливо нам улыбаясь, один из мужчин постарше, спросил:
— Откель путь держите?
— Из Бурзамецкого села, что за лесом. — ответил отец. — А вы, откудова будете?
— Мухояровские мы, вот на ярмарку товары везем, — ответил мужчина в синей рубахе и жилетке.
— И мы на ярмарку. — сказал ему батька, спускаясь с передка.
— Ну коль так, милости просим… — указывая на места у костра сказал мужчина.
Отомаш, тоже слез с передка и стал помогать отцу, расседлывать коня. Зелеслав спрыгнул с телеги и помог спустится матери, подавая ей руку. Меня Боянка, отдала ей на руки и медленно слезла сама. Расседлав коня, отец отвел его к ближайшему дереву и привязал. Вернувшись, он подошел к телеге, достал перину и подойдя поближе к костру, но немного в стороне, расстелил перину. Мать направилась туда же, посадила меня и вернулась к телеге, достала пару корзин и с ними в руках подошла ко мне.
Мужчины заняли свои прежние места у костра, не обращая на нашу возню, внимания. Братья помогали отцу кормить поросят. Батька, взяв ведро, ушел в лес, вернулся через пару минут, неся в ведре воду, вылил ее в приготовленные корытца и ушел снова. Мамка, в это время, доставала еду из корзин и раскладывала на перину, на мужчин она не смотрела, да и они, старались поменьше поворачиваться в нашу сторону. Боянка сидела рядом со мной и куталась в одеяло, которое взяла в одной из корзин, мне не было холодно, поэтому я просто рассматривала мужчин. Те что постарше, были очень похожи друг на друга: одна длина волос, одинаковая ширина плеч, у обоих длинные густые бороды, из-за которых в темноте нельзя было различить, черты лица. Один из них, тот что говорил с нами, был одет в синюю рубаху и черный жилет поверх нее, серые штаны заправленные в сапоги до колен. Второй одет, в зеленую рубаху в веселенький горох и такие же штаны с сапогами. Тех, кто был моложе, мне было видно не всех, двое из них, сидели ко мне спинами и разглядеть даже одежду, мне не удавалось из-за падающего света костра. Оставшиеся, были обычными, примерно как все, только у одного парня волосы были светлые и стриженные под горшок, а второй был темноволосым. Рубахи на обоих были серые, бороды короткие и не так скрывающие лицо. Закончив возится с поросятами к нам подошли отец с братьями, скоренько поужинав мы стали укладываться на ночь.
Вдруг, откуда не возьмись, послышался волчий вой, а за ним еще один, и еще, и еще. Мужчины повскакивали с мест и стали всматриваться в лес, прислушиваясь. Отец схватив мечи, сунул по одному в руки Отомашу и Зелеславу, последний оставил себе. Начали волноваться и ржать кони. Вой послышался ближе. Один из незнакомых мужчин сказал: — От дальнего стойбища бегут, стая, видимо много… Все обратились в слух… Через минут пять, на поляну со стороны леса, выпрыгнул скалясь, здоровый волк. Мужчины направили оружие на него. Мать вскочив, и подняв меня на руки, прижимая к себе Боянку, начала отходить поближе к костру. В лесу, меж деревьями показались еще волки, блестя на нас оттуда, искорками глаз. Кони начали вырываться, почуяв близко хищников. Еще несколько волков выскочили из леса и кинулись на мужчин. Начался бой, по трое мужчины отбивались от животных нанося им удары, двоих из незнакомцев волки, зацепили когтями. Слава богу, нашим пока везло и им удавалось уворачиваться от челюстей и лап голодных хищников. Я с ужасом наблюдала за происходящим, трясясь на руках у матери. Вот трое незнакомцев справились с одним из волков и кинулись помогать товарищам, на поляну выскакивали еще животные, некоторые оставались за границей леса, будто дожидаясь, когда кто- нидудь из нас отобьется от общей массы, чтобы напасть. Мужчины подбегая к костру схватили по горящей палке и стали отмахиваться от скалящих животный, нанося удары оружием. Вскоре дав отпор и убив четверых волков, мужчинам удалось отогнать их поглубже в лес. Хищники поняв, что ужин им тут не светит, порыкивая и воя, удалялись все дальше. Мужчины стояли на изготовке дожидаясь пока стая уйдет. Все были напряжены, пока не убедились, что вой затих в дали. Стая ушла, искать более легкую добычу…
Все потихоньку приходили в себя и озираясь убеждались, что никто не пострадал. Один из мужчин, тот что говорил с отцом, подошел к нему и что-то сказал. Отец, переговорив с ним какое-то время, подошел к нам: — Все, можно укладываться, на сегодня больше ничего не грозит, — он был немного забрызган волчьей кровью. Мать кивнув головой, со мной и Боянкой, вернулась на перину. Мужчины, стали оттаскивать трупы животных подальше, Отомаш и Зелеслав принялись успокаивать коней. Вскоре все стихпо. Двое мужчин сели у костра, пытаясь разобраться со своими ранами, я рассматривала их решая, стоит ли мне учудить что- нибудь и хотя бы осмотреть их раны, на серьезность? Приняв решение, я обернулась к матери, сказав: