Малышка с секретом
Шрифт:
Перебрав крупу, Боянка ссыпала ее в пустую миску и вытерла стол.
— Мам, еще что-нибудь помочь? спросила девочка.
— Да, как поедим, пойдем белье стирать, а потом на речку — полоскать его, так что, со двора не убегай, подсобишь мне.
— Угу, — грустно протянула Боянка. Матушка вынула котелок с кипящим молоком и высыпала в него крупу из миски, вернув его назад в печь, прикрыла заслонку. Девочка покрутившись рядом, ушла за печь и вышла оттуда с деревянным коробом в руках, расположившись на лавке под окном, она достала из короба нитки и принялась что — то вышивать по подолу обычного, серого сарафана, который принесла вместе с коробом.
Я, какое-то время, понаблюдав за ними, задремала.
Проснулась от того, что кто-то, тормошил меня за руку. Передо мной, на корточках сидел одетый Зелислав, продолжающий меня трясти.
— Ведка, просыпайся,
Проснулась ближе к полудню, недалеко раздавались голоса и смех близнецов, они стояли у колодца и плескали друг в друга водой из ведер. Обернувшись на движение, увидела медленно приближающуюся Боянку. Дойдя до меня она плюхнулась рядом и принялась рассматривать свои красные руки, тяжело вздыхая. Проследив за ней, спросила: — Больно?
Она обернувшись хмыкнула и ответила: — Не очень, вот, белье отжимала, — показала она мне свои ладошки. — Что, поиграть хочешь?
— Да, — кивнула я ей.
— В ладушки?
— Угу, — снова кивнула.
И мы стали играть в ладушки, на этот раз я продержалась все десять минут, Бояна играла очень увлеченно, несмотря на то, что ладушки — игра довольно простая, она нас затянула. Под конец мне стало скучновато, в отличии от Боянки. Да, для неизбалованного ребенка, новое еще и не требующее особых умений, занятие, просто клад. Как-то незаметно к нам подобрались Зелислав и близнецы, они очень заинтересованно разглядывали, чем мы занимаемся. Заметив их внимание мы прекратили играть:
— Что, это вы такое делали? — спросил, кажется, Бенеш.
— Играли в ладушки… — самодовольно сказала Бояна, делая грудь колесом. — Меня Ведка научила… — сдала контору девчушка.
— Да? — посмотрел на меня мальчик, — А нас, научишь?
— Да, — улыбнувшись, кивнула ему в ответ.
Рассевшись вокруг нас с Бояной, мальчишки приготовились внимать…
— Вот, так. — и показала на Боянке, движения и порядок хлопков. Близнецы стали повторять, играя друг с другом, а Зелеслав просто запоминал. Решив, что с меня на сегодня довольно, я сказала:
— Все, не хотю, устала, — и оперлась на подушки, сложив на коленях ручки.
Боянка дернула брата за рукав: — Давай со мной сыграем! — и переключила внимание на игру с Зелеславом. Я продолжала наблюдать за детьми. Через какое-то время, близнецы умудрились поругаться и поколотить друг друга за то, что периодически сбивались с ритма. Меня сей факт немного позабавил.
— Снидать пойдите! — выкрикнула нам матушка, стоящая у забора. Увидев, что мы обратили на нее внимание, она развернулась и пошла обратно в избу. Меня, на руки подхватил Бивой и направился в сторону дома… Интересно, что она имела ввиду? Снидать — это, наверное, обедать на их языке. Да хорошо, что посевная закончилась, хоть смогу местные слова послушать, а то вроде и на русском говорят, но иногда совершенно не понятно что. Может они тут как украинцы или белорусы говорят, смешивая языки… нужно научится говорить так же. Ладно, разберемся по ходу пьессы. Войдя в избу меня усадили на законное место, стол уже был накрыт и чего тут только не было: несколько видов каш: с мясом, с какой-то ягодой, с молоком; кисель, хлеб, пироги с начинкой, квас и молоко. каждый накладывал себе того, что хотел. Мне в тарелку положили кашу с молоком, налили в стакан кисель и дали пирожок, который я тут же откусила, внутри была начинка, похожая на картошку, но немного отличающаяся по цвету, более насыщенный желтый. Матушка, кормила меня молочной кашей и давала запить ее, киселем на меду, на вкус он был кисловатый и имел серовато- коричневый цвет, чем напоминал мне береговую глину. Конечно сравнение не очень, но если не обращать внимание на цвет, то было, очень даже вкусно. К концу обеда, я немного клевала носом. А когда все пообедали: женская половина семьи, стала убирать со стола, а мужская, опять разбрелась кто куда. Меня ничего не говоря уложили в зыбку, а я и не хотела сопротивляться. "После сытного обеда, по закону Архимеда, полагается поспать"…
Проснулась я, когда начало смеркаться. В окно едва проникал свет, окрашивающий горницу в оранжевый цвет, создавая уютную и спокойную атмосферу. Было тихо, видимо все занимаются домашними делами во дворе. Тихо скрипнула дверь, ко мне подошла мама, проверив что я не сплю, понесла меня в сени. Сделав свое мокрое дело, мы вернулись в горницу. Пройдя за печку, в сундуке взяли белье и отправились принимать водные процедуры. Искупавшись в бане, мы вернулись домой, на стол накрывала Боянка и близнецы. У меня заурчал живот. Все сели есть, или как здесь говорят снидать. Разговоров за столом, как и в обед не было, наверное тут не принято общаться, во время еды… Поужинав, меня оставили сидеть на лавке, женщины снова прибирали стол и унесли мыть грязную посуду к колодцу, мужчины занимались кто чем, Гоймир, то есть, отец, учил Зелислава считать, перекладывая тонкие, короткие прутики из одной кучки, в другую, близнецы увлеклись играя в ладушки, Отомаш принес свои прутья и вязал клетки, только уже с более мелкими дырками и большим объемом. Я наблюдала за Зелиславом: — Азъ, веди, глаголь, добро, есть, зела, земля, иже, вита, и. — он повторял эту абракадабру, каждый раз перекладывая палочки, из одной стопки в другую. Несколько минут, я ничего не могла понять, что за набор слов? А потом дошло, это название чисел, видимо пишутся они по другому, а называются так, как говорил Зелеслав. Считать нужно уметь решила я для себя, особенно учитывая, что здесь цифры называются по другому:
— Батя! — позвала я мужчину.
Он удивленно перевел на меня взгляд, не привык еще, что я разговариваю.
— Возьми меня… — попросила, протягивая к нему руки, он встал со своего места, пересадил меня к себе на колено и продолжил наблюдать за считающим Зелеславом.
— Азъ, веди, глаголь, добро, есть, зела, земля, иже, вита, и. — повторял мальчик, снова и снова перекладывая палочки. В какой-то момент, я начала проговаривать их вместе с ним, как стишок, чтоб быстрее запомнить. Гоймир улыбаясь, поглаживал меня по голове в знак одобрения, видимо не все дети у него такие сознательные, как я.
Вошла Чипрана и застыла на пороге, наблюдая за нами.
— Ты глянь, она считает! Второй день, как заговорила и уже считает! Вот чудеса… — подойдя к нам поближе, матушка присела на лавку и тоже стала слушать, наш урок. Проговорив цифры, еще раз пять, я убедилась, что не забуду и не перепутаю порядок, спросила:
— А дальше? — взглянула я на отца… Он недоуменно меня рассматривал, затем сообразив, что я имею ввиду ответил: — А дальше, потом как — нибудь, сейчас спать пора. Ночь на дворе. — и встал чтоб уложить меня в зыбку. Погасив лучину, все разошлись по кроватям, ну не по кроватям конечно, старшие братья — забрались на печь, а родители и Зелислав с Боянкой, легли на постель за нею.
Глава 4. Событие…
«Все, что не делается, все к лучшему».
Следующие дни, ни чем особенным не выделились. Мы, так же играли в ладушки, я украдкой занималась своими тренировками, ели, всей семьей, занимались хозяйством и прочее.
А вот в день, когда мы поехали на ярмарку, случилось нечто особенное. Для меня, этот день стал судьбоносным и определяющим, всю мою дальнейшую жизнь… А началось все так…
Проснувшись под петушиные трели и топот Зелислава, я сразу поняла, что день будет суматошным. Что- то такое витало в воздухе, как предчувствие или напряжение, не знаю, как правильно описать, но у всех, хоть раз такое бывало. Например, когда планируешь на следующий день, куда-то отправится и просыпаешься раньше заведенного будильника, с мыслью — пора. Вот и я поняла — пора. Матушка, поднявшаяся следом за Зелеславом, оделась и впервые, принялась всех будить, так рано: