Малый драконий род
Шрифт:
Я не мог даже плакать. Душа моя потонула в безысходном отчаянии, превосходящим всякие слезы... Но в сердце моем продолжал отдаваться размеренный, тягучий стон — еще долго после того, как разум мой поглотила тьма.
Ланен... Ланен... Ланен...
Глава 16
ЛИШЕННЫЙ ИМЕНИ
Берис
Успешно заполучив ее и вернувшись в свои покои в Верфарене, я наложил на нее еще одно сонное заклятие. Она сопротивлялась,
Я не стал ждать, пока Дурстан вернется вместе с жертвой, ибо прежде еще многое нужно было сделать. Действовал я уверенно, но быстро, не переставая испытывать радость: наконец-то кровь и плоть Марика Гундарского в моей власти!
Я вынул и возжег курение, которое сготовил еще год назад, использовав список составляющих частей, добытый мною из древних источников. Помимо прочего, туда был подмешан измельченный клочок пергамента, к которому прикасался сам Владыка демонов, — редчайшая драгоценность. Я полжизни потратил на то, чтобы найти этот обрывок, и небольшое состояние, чтобы приобрести его.
Потом я подкинул в огонь побольше углей, заменил свечи на новые, скрепил печатями семь знаков, для каждого использовав соответствующую первооснову. Круги, высеченные на каменном полу, я еще раз тщательно промел, убедившись, что они чисты и ничем не перекрыты. Открыв небольшой ларец у стены, я вынул одежды, которые заранее приготовил для такого случая. В ткань одеяний были вплетены скрепляющие символы чар — охранных, сковывающих, сдерживающих, усмирительных и подчиняющих. Скинув свою подпорченную в битве ризу, я облачился в багряное убранство. Перепоясываясь, я повторил каждое из заклинаний, скрепив их поочередным прикосновением к каждому из символов, так что даже мое облачение могло теперь послужить мне защитой, усиливая необходимые чары. Застегивая пояс, я произнес последнее — сковывающее — заклятие.
Где же, во имя Преисподних, Дурстан с моей жертвой?
Я швырнул на уголья пригоршню бесценного курения. В воздух сейчас же поднялись клубы терпкого дыма: густое облако обволакивало голову, проникало в мозг, отчего члены наливались тяжестью, а речь становилась медленной — так оно и было бы, не прими я заранее необходимые меры предосторожности. Символ, служащий для защиты, ярко полыхал в полумраке тесной комнаты.
Ага, наконец-то дверь отворилась! Я заранее велел Дурстану прислать ко мне жертву: из-за дыма я толком ничего не видел, но жертва была живой, и этого мне вполне хватало. Однако Дурстан не удосужился погрузить человека в забытье, и мне пришлось самому применить сонные чары, прежде чем я смог возложить жертву на алтарь. Дым был настолько густым, что я едва видел очертания тела, хотя оно лежало в паре локтей от меня. Но грудь жертвы нащупал быстро.
Пора было действовать. Воззвав к своей силе, я начал произносить заклинание, которое так долго заучивал. Каждое слово в нем было ключом к чарам, а все вместе они сплетались в могучую чародейскую паутину, призванную вызвать и удержать выходца из иного мира.
Едва приступив к этому, я сразу же почувствовал постороннее присутствие. Где-то посреди туманного облака, порожденного курением, заключавшим в себе частицу сущности Владыки демонов, явился некий разум и попытался проникнуть в мои мысли. В развитии своем он намного превосходил любого демона, и страха в нем я разглядеть не мог.
Я был в восторге. Наконец-то родственная душа!
Продолжая обряд вызова, я обратился к приготовленным средствам, которые должны были помочь мне удержать его в повиновении.
— Я не демон, знаешь ли, — послышался из мглы негромкий голос.
Я не останавливался, продолжая читать заклинания.
— Ты пытаешься сковать меня, точно демона. Не выйдет. Я человек, как и ты. Впрочем, нет, не совсем. Я гораздо умнее тебя, — пришелец рассмеялся. — Я-то знаю, когда не следует беспокоить мертвых.
Далее у меня следовала короткая пауза между заклинаниями.
— Что же, уже забыл слова? Как же ты жалок, — произнес он, под конец переходя на шипение. Сейчас я еще более явственно чувствовал его присутствие — совсем рядом, над алтарем.
Обряд шел как положено. Слова становилось произносить все труднее: они так и норовили застрять у меня в горле, но я направил всю свою волю на то, чтобы выговаривать их правильно и разборчиво, несмотря на постороннее давление и стремление помешать этому. Моя воля была сильнее.
Он прекратил свои пустые словоизлияния, когда сковывающее заклятие возымело силу, однако не стал корчиться, подобно ракшасам. Впрочем, это было и неудивительно: он ведь еще не имел тела, поэтому я при всем желании не мог причинить ему боли. Но всему свое время.
Сосредоточившись, я быстро стал читать заключительную часть формулы.
— Знаешь, тебе это ни за что не удастся, — произнес он громко, сбив меня.
Пришлось начать заново, проговаривая каждый слог, — и опять он прервал меня:
— Слишком уж это для тебя сложно. Тебе не суметь. Отступись — и обещаю, что я тебя пощажу.
Тогда я воспользовался той целительской силой, что у меня еще оставалась, и обволок призрака светящимся ореолом. Хотя сила моя и была существенно подпорчена влиянием ракшасов, в ней все же еще присутствовала какая-то часть божественного промысла Владычицы, и этого было достаточно, чтобы усмирить любого демона. К моему удовольствию, дух испустил пронзительный крик. А я вновь повторил конец формулы, на этот раз беспрепятственно ее завершив.
Взяв жертвенный нож, я вспорол одежду на груди у жертвы. Я проговорил последние слова заклинания, и жертва вздрогнула, а когда острый как бритва клинок погрузился ей в грудь, она завопила. Слишком часто проделывал я подобное, поэтому мог вырезать сердце не глядя; но обычно мне нравится наблюдать ужас в лице жертвы, нравится держать у нее перед глазами ее собственное сердце, которое все еще бьется. И сейчас я на миг опустил взор.
И от неожиданности чуть было не допустил роковую ошибку. Взгляд мой встретился с глазами Дурстана. Каким-то образом я принял его за жертву, которую он намеревался мне доставить, и, как обычно, сразу же погрузил его в сон.