Мама поневоле. Алмазный принц

Поздно Джулия

— Он очень меня любил, а я позволяла. Это был сознательный выбор своей пары, практически претендующий на истинную связь.

— Разве можно сравнить взаимные привязанности и притяжение, навязанное высшими силами.

— Вы правы, у обычных привязанностей больше шансов на успех, чем у магических. Но, как известно, истинная связь бывает у исключительных драконов, а в нашем мире их уже давно нет. Последнего видели больше ста лет назад. И то непонятно, что с ним могло случиться…

— А как же потомки драконорожденных?

Виттория

в поезде успела мне рассказать легенду о том, как в этом мире прижились драконы. Они превосходили людей по силе и продолжительности жизни. Но в какой-то момент серый мор стал уносить каждого в драконьем роду, и не только в Борджии, но и в соседних государствах мира Эльдоркопиорна.

— Их больше не существует. Говорят, что у детей драконов в районе лопаток была метка, когтистая лапа, удерживающая сияющий алмаз.

— А почему алмаз?

— Только алмаз усиливал магию дракона. В облике людей эти рептилии всегда носили амулеты и другие украшения. Драконы мечтали, что когда-нибудь им удастся достигнуть высшей магии без камня. Но мечты так и остались мечтами…

Женщина обернулась к дочке.

— Для тебя у меня тоже будет кое-что. Это платье, — Миранда достала из сундука наряд поменьше. — В нем я ходила на службу в храм.

Платье было очень красивого бирюзового цвета, талию украшал белоснежный атласный пояс.

Я посмотрела на Витторию. Глаза девочки заблестели, и она с огромной благодарностью приняла подарок.

— Сколько мы будем должны? — я решила уточнить стоимость этих нарядов, чтобы при первой возможности отблагодарить женщину.

— Что вы! Мне не нужны никакие деньги. Я буду только счастлива, если мое прошлое обретет вторую жизнь.

Я кивнула, понимая порыв леди Дулиттл. На ее месте я бы поступила точно так же.

— Вы не будете против, если все это мы примерим у себя?

— Конечно-конечно, сейчас я поищу туфли к этим платьям, а вы пока идите и переодевайтесь.

Мы направились к себе. Я попросила Витторию снять свое платье, что девочка носила еще в пансионе, а заодно и сорочку. Сама я направилась в ванную комнату, чтобы наполнить для дочки горячую ванну.

Подошла к окну, чтобы его прикрыть, и застыла на месте. Вид на кимберлитовую трубку у меня не вызывал еще вчера вопросов, а сегодня… при свете садящегося солнца я тоже заметила подозрительный блеск. Что-то в самом углублении отражало оранжевое зарево от солнца.

Отраженное сияние походило больше на разгорающийся костер. И чем больше я на него смотрела, тем сильнее мне хотелось туда. Сама не знаю, как такое могло произойти, но я уверенно распахнула окно пошире и, скинув дорожные туфли, уже собиралась выйти… прямо в окно…

— Мамочка!

Голос Виттории вернул меня в реальность, и я очнулась в тот момент, когда собиралась шагнуть с высоты второго этажа…

***

Что

это было, я так и не поняла. Я слезла с окна. Невообразимая замутненность разума испугала.

— Все хорошо, милая, — проговорила я, увидев свое отражение в небольшом навесном зеркале, слезая с подоконника.

Бледность кожи лица, учащенное сердцебиение указывали на то, что я явно поддалась какому-то воздействию, возможно, даже магическому. Точно я не могла утверждать, но предположения строить мне никто не запрещал. Хотя, учитывая мой скудный магический опыт, здесь могло быть замешано и нечто другое.

— Мне показалось, что я увидела блеск, а затем захотела убедиться, что это было, — виноватым голосом проговорила и улыбнулась.

Девочку совершенно не хотелось пугать. Но саму себя не обманешь, и то, что я настолько быстро потеряла чувство реальности, говорило не в мою пользу.

— Готова купаться?

Виттория кивнула и ручкой потянула ленты своей сорочки.

Я прикоснулась ладонью к барашку на кране. Он полыхнул сначала красным, а затем синим. Горячая струя воды быстро наполнила ванну.

Я помогла Виттории быстрее снять нательную сорочку и приступила к купанию девочки.

Миранда еще вчера снабдила нас замечательным душистым мылом, очень ароматным. Я слила воду из кувшина на голову девочки, а затем, намылив со всей тщательностью ее густые волосы, размыла их. Взяв толстую мочалку, я провела по шее, детским ручкам, груди и животу. Перекинув длинные волосы девочки наперед я собралась пройтись мочалкой и по спине.

Но как только я прикоснулась к ее нежной коже, случилось невероятное. Мерцание. Сначала редкое, а затем оно проявилось по всему телу дочки.

— Жжет, — вскрикнула Виттория ударив руками по воде. — Мамочка, больно!

Я стала быстро набирать в кувшин воду из крана и сливать пену. Затем вынула кроху из ванны, закутав в большое полотенце, и чуть ли не бегом направилась к нашей общей кровати.

— Потерпи, милая. Я должна разобраться, что случилось.

Моя смелая и отважная Виттория ерзала на постели и все сильнее и отчаяннее плакала.

— Больно, больно…

Я, не чувствуя ног, решилась все-таки посмотреть, чем вызвана подобная реакция девочки, и, улучив подходящий момент, быстро сдернула полотенце с нее.

— Ох… — лучше бы это было чем-то другим, но…

Я прикусила щеку с внутренней стороны до крови, потому что на спине Виттории я четко увидела метку когтистой лапы, сжимающей алмаз.

Придя в себя, во-первых, я попробовала успокоить дочку; во-вторых, быстро растерев полотенцем уже порядком замерзшую кроху, попыталась помочь с ее новой одеждой.

Но боль не утихала, а малышка продолжала плакать.

Особо ни на что не надеясь, я решила попробовать полечить Витторию. Так делала моя бабуля, прикладывала руки и просто читала молитву или пела какую-то одну из своих любимых песен из детства.