Мама поневоле. Алмазный принц
Шрифт:
Я встала и подошла к двери купе. Острожно ее приоткрыла и посмотрела в проход, не шел ли кто-то. Но я ошиблась, никого не было, и двери остальных купе были плотно закрыты. Поэтому я выдохнула и вернулась на свое место, дав возможность Виттории договорить.
— Во сне я каталась на цирковом пони. И папа был рядом. Он сказал: «Виттория Летресс, ты принцесса, никто не знает о твоем происхождении и силе твоего Дара. Никому не рассказывай о том, что я открыл тебе. И постарайся не искать меня. Раз я не смог вернуться, это означает лишь одно: что над Борджией
— Но это же просто сон, — постаралась я убедить девочку.
— Нет, — упрямо замотала головкой Виттория, затем девочка сделала пасс руками, и купе поглотил большой водяной пузырь.
— Ой, — вскрикнула я от неожиданности и прижала ладони к лицу. — Что это?
— Водная сфера, она поглощает звук, и ее видят только одаренные, значит, вы тоже магесса?
Я понятия не имела, кто же я. Поэтому и не знала, как ответить правильно на это предположение девочки…
— Может быть, — я пожала плечами и посмотрела прямым взглядом на девочку, которая управляла весьма уверенно магическими потоками. — Виттория, куда мы едем?
Крошка не стала скрывать своего удивления от заданного мною вопроса.
На самом деле я разделяла ее недоумение. Я ехала в поезде, у меня в сумке лежал билет в один конец, документы, пояснительная записка из женского пансиона, но от этого большего понимания не появилось.
— Мы держим путь в Плаесвайн, — проговорила малышка, вновь всхлипнув.
— Ты думаешь, твой папа может быть там?
Девочка кивнула, а затем, прислонившись к спинке сиденья, подтянула свои ножки к груди, спрятав их еще больше в длинном подоле своего платья и уткнувшись подбородком в острые и торчащие коленки.
Мое сердце наполнилось внезапной нежностью к Виттории. Мне почему-то захотелось самой ее защитить. Я так остро это почувствовала где-то там внутри, в районе груди. И это было настолько странно и пугающе, ведь я сама еще настолько молода и совершенно не знаю этой жизни, которая, как красивый калейдоскоп, меняет свой узор при малейшем повороте основания.
— Вы поможете мне?
Я понимала только одно. Девочка находилась в беде, совсем одна, как и я. И раз мы столкнулись в этом мире, то я явно должна как-то повлиять на судьбу крошки, а возможно, она на мою. В любом случае во всем этом придется основательно разобраться. А для начала я собиралась узнать девочку как можно лучше. Доверие. Вот что требовалось нам обеим. Но ради этого придется потрудиться, а главное — понять, какой магией была наделена Виттория и что таилось во мне. Магесса я или бедняга, которую насильно затянули в чужой мир?
Эдгарс — вот кого я винила в сложившейся ситуации.
Видимо, когда я потеряла сознание, именно в этот момент произошел перенос.
Я раскрыла свою сумку и решила поискать зеркало.
Отыскав нужное, я посмотрела на свое отражение и вскрикнула.
Это была не я. Вот совсем. Сейчас мои волосы едва касались плеч. Миндалевидный разрез карих глаз, красивый изгиб бровей, слегка заостренные черты лица, пухловатые губы.
Голову
— А где же ваш чемодан? — воскликнула Виттория.
И действительно, как оказалось, леди путешествовала совсем налегке. И это меня приводило в состояние полного шока. Я рассчитывала как минимум на свой чемодан, но ни моего, ни какого-то другого в купе не оказалось. У девочки также вещей с собой не оказалось…
— А твой саквояж? — Виттория закусила нижнюю губу и отвернулась, устремив взгляд в окно. — Нет?!
Но ответа на этот раз не последовало, потому что девочка сознательно не собиралась об этом говорить. Как малышке удалось проникнуть в поезд без документов и билета, оставалось только догадываться.
Ну что же, мне совершенно не хотелось оказывать на нее давление. Поэтому я приняла решение, что девочке нужно время. Когда Виттория освоится и сможет мне доверять, то, возможно, тогда она расскажет все и даже больше.
Из насущного меня больше огорчало то, что у нас не было вещей, а тех денег, что мне удалось обнаружить в сумочке, едва ли хватит на пару ужинов.
Уж в этом Виттория меня быстро убедила, рассказав о расценках на вокзале. И даже если от стоимости откинуть те же двадцать процентов, это не особо спасало наше положение.
За дверью купе раздался звук колокольчика, и мелодичный женский голос оповестил о том, что пассажирам нашего вагона положен обед и пора открывать двери.
***
Я сидела за столиком в своем купе и наблюдала, с каким аппетитом Виттория поглощала еду.
— Милая, — обратилась я к девочке, — сколько же ты не ела?
— Меня покормили в пекарне на пути к Сторнеэлю. Два дня назад, — Виттория как раз закончила со своим блюдом и вопрошающе покосилась на мою тарелку.
Я тут же кивнула и пододвинула к девочке еще и свою порцию. Себе же я оставила чай, булочку и небольшую порцию сушеных нарезанных яблок.
— Как же ты решилась на подобный шаг? Это же так опасно для твоей жизни!
— Я думала, что, сбежав из пансиона, смогу быстро достигнуть Сторнеэля. Он так близко располагался на карте к нам.
— Ох, — я выдохнула, понимая, в какой растерянности пребывала малышка, когда она осознала, насколько была далека от своей цели.
Но раз Виттория все-таки попала на этот поезд, то это означало лишь одно: девочка умела подстраиваться под возможные внезапности. — А как ты оказалась в пансионе?
— Мой папа, — девочка прожевала хорошо приправленное специями и соусом мясо, затем продолжила: — Он сказал, что возникли сложности и его присутствие нужно там, в Плайесване. А пока я должна побыть у леди Челтнем. Слушаться ее во всем … и что она меня не тронет, а наоборот… А потом пришло известие о гибели папы, а дальше вы знаете.
— Виттория, — я обдумывала, как задать следующий вопрос, но все-таки решилась и спросила: — Ты знаешь, кто я? В бумагах написано, что воспитательница твоего пансиона.