Мама, я демона люблю!

Тараторина Даха

И я верила, клонила голову, плотно, чтобы не пискнуть, сжимая губы. Оно стоило того, так я думала. Если я потерплю совсем немножечко, каких-то три года, то, когда придёт срок, смогу стать одной из них. Одной из чудесных, светлых, невинных…

Но я стала ведьмой. Видимо, недостаточно хотела сохранить себя для жрицы. Видимо, правильно ора лупила меня, видимо с самого начала она видела то, что скрывалось даже от моего взора.

Я почти поверила, что мне здесь не место. Раскатать по камушку обитель? Ха! Будь я достойна хотя бы войти в сад, бросилась бы на колени, покрывая поцелуями ноги этой святой женщины…

— Ками?! — Рок недоверчиво рассматривал ору то левым, то правым глазом. Щурился, приближался шевелил губами, что-то высчитывая.

— Рок?! — женщина отскочила как ошпаренная.

Узнала. Демон радостно раскрыл объятия, прекратив сомневаться:

— Ками! Сколько лет?!

[1] Ора — старшая служительница Лунной жрицы, хозяйка обители и наставница достойных юных дев

Глава 4. В тихом омуте

— Двадцать шеть, — пролепетала ора Камила, ненавязчиво приосаниваясь и пытаясь прикрыть морщинистые локти. — Мы не виделись двадцать шесть лет. Но как?! Ты ничуть не изменился… — она рассматривала его рога и заранее знала ответ.

— Я же демон, малышка. Стал им спустя каких-то два года, как мы с тобой…

Надеясь заткнуть его, она машинально прикрыла собственный рот, судорожно оглядываясь по сторонам: никто не услышал лишнего?

— Молчи! — цыкнула она. — Молчи и убирайся отсюда вместе со своей девкой, грязный выкидыш Подземья!

Рок вышел из тени кустарников, точно специально привлекая внимание к хвосту и рогам, надкусил ноготь, полюбовался результатом и ухмыльнулся, заставив женщину, которую я считала святой, отступить на несколько шагов одним своим видом.

— О, малышка! Помнится, раньше ты просила меня остаться подольше…

Она в ужасе загородила лицо, успевшее за годы покрыться небольшими, но явными морщинами. То ли надеялась убедить демона, что не было двадцати шести лет, разделяющих его вечную молодость и её подкрадывающуюся старость, то ли, напротив, демонстрируя, что стала степенным образцом для подражания.

Я быстро загнула пальцы, без труда подсчитав годы. По всему получалось, что ора, наставница, обучавшая нас любви к жрице, убеждавшая сохранить себя для служения богине, давным-давно…

— Ора Камила?

— Не смей обращаться ко мне, ты… — Камила запнулась.

— Что-что? — уточнила я.

— Ты… Ты… Грязная, испорченная…

— Как вы?

— О-о-о! — демон скрестил руки на груди, предаваясь воспоминаниям. — Ты даже не представляешь, насколько испорченная! Да, малышка Ками?

Ора Камила могла стерпеть многое: доказывая, что целиком и полностью посвятила жизнь Лунной жрице, она могла голодать неделями, истязать собственное тело розгами лишь слегка слабее, чем колотила учениц, могла часами впериваться взглядом в лунный диск и призывать милость богини. Не могла она лишь одного: стерпеть, что кому-то известны её грязные секреты.

— Охра-а-а-а-ана! — не вдаваясь в подробности, по-поросячьи взвизгнула она. — Схватить! Запереть! Охрана!

— Малышка, ну зачем же так сразу? — демон игриво щёлкнул хвостом. — Мы вполне могли бы развлечься и втроём, верно, рыжуля?

Я машинально фыркнула на «рыжулю», но подбоченилась и подтвердила:

— Ора, коль скоро мы с вами обе не так невинны, как кажется, почему бы этим не воспользоваться? — и приобняла демона за пояс, позволив и его руке опуститься мне на талию.

Она испугалась. На самом деле, испугалась. Её лицо, до того хоть и отмеченное годами, но ещё вполне миловидное, в мгновение ока стало похоже на печёное яблоко с трещиной рта на тонкой шкурке. Светлая, честная, идеальная… Она попятилась, но пяткой запуталась в белоснежной накидке и рухнула, испачкав полотно в грязи.

— Я заставлю вас заткнуться! Заставлю! Свиньи! — она ползла назад, пытаясь одновременно обвинительно наставлять на нас перст. — Вы… Вы никому…

— Да мы и так никому, малышка, — Рок присел на корточки, точно предлагая помощь, но руки не подал, лишь показал острые зубы. — Разве нужно кому-то знать, что такая чудесная женщина…

— Охрана! Схватить их! Не слушать! Запереть! Я… Я… Они напали на меня, пытались убить!

Охранники подоспели как раз вовремя: демон и правда выглядел устрашающе, демонстрировал во всей красе полупрозрачные крылья, нависал, словно собирался вцепиться в беззащитную шею.

А я… А что я? Стояла, не веря, не желая принимать, что идеалы, незыблемые истины, моя собственная вера рушится на глазах, покрываясь следами размокшей земли сада.

Что-то во мне сломалось в этот миг. Надломилось ли оно раньше, когда я уступила Антуану? Или когда мама, любимая, прекрасная мама, сказала, что я не справлюсь с искушением, не сумею отказаться от силы Подземья? Не знаю. Но окончательно сломалось оно сейчас, когда последняя незыблемая истина рухнула в скверну, в ту самую лужу, в которой бултыхалась я. Всё.

Не понимая, что делаю, я выставила руку в сторону двух подбегающих справа мужчин. Это только начало. Охраны в обители уйма: нужно же оберегать ночами покой дочерей жрицы. Вот только за стены обители мужчинам заходить строго-настрого запрещено (мало ли?), поэтому на зов помощи они не слишком-то торопились.

Тёмное, вязкое, липкое всколыхнулась внутри, заполняя трещины в измученном сосуде лары, заливая свет чернотой.

Нападающих снесло, словно меж кустарников натянули невидимую верёвку.

Рок, сообразив, к чему идёт дело, довольно щёлкнул пальцами:

— Умничка, кири! Так их!

Я смерила демона тяжёлым взглядом: веселиться? Сейчас? Когда меня разрывает на части от боли, словно оплавляет изнутри?

— Слева, — скомандовал он, игнорируя намёк.

Не оборачиваясь, я крутанула ладонью. Явственный крик боли показал, что заклятье сработало.

— А теперь её, — демон схватил за шкирку отползающую ору, приподнял над землёй, вынуждая встать на колени перед ведьмой. — Она обманывала тебя, всех обманывала! Поганая лицемерка!