Мамай. История «антигероя» в истории
Шрифт:
Версию Л.Н. Гумилева вскоре подхватили и другие авторы, которые ссылаются и на «источники», хотя фактически всего лишь вольно трактуют «памятники Куликовского цикла» и некоторые другие исторические документы. Так, например, «бухгалтерские книги Кафы», содержащие сведения о переговорах генуэзских купцов с Мамаем по поводу займа им средств, являются в их глазах «бесспорным доказательством» того, что именно Генуя «финансировала» поход Мамая на Русь в обмен на распространение католичества. Аналогичным образом булла папы римского Урбана VI о назначении специального инквизитора «для Руси и Валахии» также, по мнению этих авторов, является подтверждением союза папы римского с Мамаем. [389] Некоторые публицисты заходят настолько далеко, что и самого Мамая считают католиком! [390]
389
См., напр. Быков, Кузьмина 2004, с. 164-165; Серова 2005, с. 97.
390
См., напр.: Ткаченко 2007.
Между тем, как уже отмечалось выше, Мамай расплачивался по своим долгам с генуэзцами — причем золотой монетой, которую ему пришлось специально для этого отчеканить. А булла папы могла, во-первых, быть издана в целях дальнейшего развития миссионерской деятельности, во-вторых, формулировка «Русь и Валахия» заставляет предположить, что речь шла о юго-западных русских землях, находившихся под литовским владычеством, которые как раз представляли в то время интерес и возможности для католизации. Таким образом, каких-либо конкретных свидетельств в пользу сговора Мамая с папой римским в источниках не обнаруживается.
Известно, что в эпоху Мамая в Золотой Орде продолжалась миссионерская деятельность, предпринимаемая католическими духовными орденами. Так, сохранились послания представителей Северной Татарской Викарии ордена францисканцев 1371-1374 гг., авторы которых сообщали, что много и удачно проповедуют католичество среди православных, мусульман и язычников, и папа Григорий XI в ответ на эти обнадеживающие послания присылал в Золотую Орду новых миссионеров. [391] Однако отметим, что кустодии (округа) этой Викарии располагались в Кафе и в Сарае — к владениям Мамая они не имели отношения.
391
Малышев 2002, с. 78.
Кроме того, имеет смысл отметить, что в 1305-1378 гг. папы римские находились под контролем королей Франции и имели резиденцию не в Риме, а в Авиньоне. Соответственно, в большей степени они являлись союзниками и проводниками политики французских монархов, а не итальянских торговых государств и, в частности, Генуи. А с 1378 г. папство сотрясает «Великая схизма» — длительная борьба пап и антипап, продолжающаяся до 1419 г. [392] В связи с этим интерес пап к католизации стран Восточной Европы значительно снизился: они старались удержать и укрепить свои позиции в собственном западноевропейском католическом мире. Поэтому контакты Мамая с венецианцами и генуэзцами Причерноморья нельзя считать доказательством того, что он поддерживал связи с папской курией.
392
См. подробнее: Лозинский 1986, с. 153 и след., 180 и след.
Сведений о каких-либо связях Мамая с католическими духовными орденами, его покровительстве проповедникам католичества и т. п. в источниках не имеется, его религиозная политика вообще никак не отражена в средневековых исторических сочинениях. А между тем известно, что покровительство католическим миссионерам оказывали ханы-мусульмане — например Туда-Менгу и Узбек. Узбек-хан, сделавший ислам официальной религией Золотой Орды, предоставил значительные привилегии католическим миссионерам и обменивался с папой римским Бенедиктом XIII дружескими посланиями. [393] Однако ни один автор не обвиняет этих ханов в сговоре с католическим Западом против Руси! Тем более странными и неубедительными выглядят обвинения Мамая в союзе с папой римским: ни один современный ему католический миссионер не упоминает о какой-либо роли бекляри-бека в распространении католичества в Золотой Орде или на Руси. Нет также каких-либо сведений, дающих основания полагать, что взаимодействие Мамая с итальянскими торговцами Причерноморья преследовало, помимо политических и экономических, также и религиозные цели.
393
См.: Карамзин 1992, с. 307; Юргевич 1863а, с. 1003.
Наконец, свидетельством, опровергающим союз бекляри-бека с папой римским, являются… «памятники Куликовского цикла»! В них Мамай представлен как язычник, «поганый», «еллин». Его воинство и союзники также чаще всего характеризуются как язычники, очень редко упоминается об их мусульманском вероисповедании. Даже литовский князь Ягайло, впоследствии ставший ревностным католиком, охарактеризован в памятниках как «поганый». Несомненно, будь у средневековых русских авторов хотя бы малейшее основание для обвинения Мамая в сговоре с «латинянами», это нашло бы отражение в «памятниках» и вызвало бы шквал новых обвинений в его адрес. Однако таких сведений «памятники» не содержат. Таким образом, древнерусские авторы, совершенно не заинтересованные в «обелении» Мамая, отвергают вероятность его сговора с Римом.
Как видим, миф о контактах Мамая с папской курией являет собой череду домыслов и «достраиваний» имеющихся фактов. Цель таких построений вполне очевидна — завершение формирования образа этого деятеля как врага Руси и православия, не гнушавшегося вступать в контакт даже с иноверцами (коль скоро сам он был воспитан в мусульманских традициях), лишь бы это позволило ему причинить как можно больше вреда русскому народу и русской церкви!
О гибели Мамая в Кафе от рук генуэзцев
Согласно сообщению ряда «памятников Куликовского цикла», Мамай, после того как его войска без боя перешли на сторону хана Токтамыша, бежал в Кафу и был убит там местными «фрягами», пожелавшими захватить его богатства, которые он успел прихватить при бегстве. [394] В Лицевом летописном своде имеется весьма яркая и впечатляющая миниатюра о гибели Мамая в Кафе. [395] На основании сведений Киевского синопсиса (1674 г.) о гибели бекляри-бека М.В. Ломоносов написал трагедию «Тамира и Селим», центральным сюжетом которой являются последние дни Мамая и его кончина. [396]
394
Памятники 1998, с. 41, 82, 294, 337, 366; Моисеева 1979, с. 239; Киевский синопсис 2006, с. 201.
395
Повесть 1984. См. также: Мартынюк 2003, с. 11.
396
Ломоносов 1803, с. 41; см. также: Курмачева 1989, с. 206-207.
Однако другие средневековые источники (включая «За-донщину» и «Краткую летописную повесть…», считающиеся наиболее ранними из «памятников») или отвергают версию об убийстве Мамая в Кафе, [397] или же прямо сообщают о его гибели от рук воинов Токтамыша. [398] Кроме того, известно, что в Москве о гибели Мамая узнали от послов Токтамыша в 1381 г. [399] А между тем в Москве постоянно проживали купцы-«сурожане», т. е. выходцы из Судака, находившегося в это время под контролем Кафы! [400] Вполне логичным представляется вывод о том, что сведения о смерти бекляри-бека золотоордынский хан получил раньше, чем население южного берега Крыма. На наш взгляд, это является несомненным подтверждением того, что Мамай был умерщвлен сторонниками Токтамыша. Несмотря на это, большинство исследователей предпочитают опираться на версию, предложенную в публицистических сочинениях, каковыми являются, по сути, «Пространная летописная повесть о Куликовской битве» и «Сказание о Мамаевом побоище». [401]
397
См., напр.: Памятники 1998, с. 104, 118, 131.
398
Сказания 1982, с. 15; Памятники 1998, с. 11; Утемиш-хаджи 1992, с. 118; СМИЗО 2005, с. 325. «Компромиссную» версию предложил русский историк середины XIX в. К. Бестужев-Рюмин, согласно которому «бежал Мамай с поля Куликовского, а в Кафе... убил его татарин же, Тохтамыш» [Бестужев-Рюмин 1866, с. 4]. Аналогичное мнение высказал и современный исследователь М. Г. Крамаровский, предположив, что Мамай был убит на базаре в Кафе агентами Токтамыша [Крамаровский 2005, с. 78].
399
См.: Юрганов 1998, с. 165; Миргалеев 2007, с. 219.
400
В «Сказании о Мамаевом побоище» присутствует упоминание об участии «гостей сурожен» в московском войске во время Куликовской битвы — «видения ради» [Памятники 1998, с. 271; см. также: Полубоя-ринова 1978, с. 45].
401
См.: Мурзакевич 1837, с. 51; Устрялов 1839, с. 262; Лызлов 1990, с. 34; Карамзин 1993, с. 46-47; Соловьев 1988, с. 279; Нечволодов 1991, с. 452; Фахретдин 1996, с. 104; БСЭ 1975, с. 309; Вернадский 2000, с. 269; Кушкумбаев 20086, с. 41-42. Ср.: Мухамадиев 2005, с. 154; Зимин 2006, с. 87; История 2009, с. 705. Такой версии придерживался и М. Г. Крамаровский [История 2009, с. 443], однако впоследствии отказался от нее [личная консультация М. Г. Крамаровского]. Стоит отметить, что исследователи «памятников Куликовского цикла» уже с начала XX в. обоснованно рассматривают «Сказание о Мамаевом побоище» как своеобразный исторический роман, опирающийся на некоторые реальные факты. Однако в обработке автора «Сказания» эти факты подверглись таким искажениям, что об исторической достоверности произведения в целом не может идти и речи [см.: Шамбинаго 1906, с. 342; Азбелев 1976, с. 81; Салмина 2004, с. 263].
И если большинство исследователей с полным доверием принимают эти источники, просто некритично оценивая уровень их достоверности, то некоторые современные авторы вполне осознанно опираются на сведения таких источников. Дело в том, что убийство Мамая жителями Кафы представляет собой весьма логичное и в какой-то мере символичное завершение концепции о его сговоре с Генуей и Римом против Руси: потерпевший поражение союзник оказался не нужен генуэзским властям, и они избавились от него так же цинично, как прежде вместе с ним разрабатывали планы по порабощению русского народа. Гибель одного беспринципного и коварного авантюриста от рук бывших союзников и покровителей, таких же беспринципных и коварных авантюристов, — что может быть более закономерным завершением карьеры главного врага Руси и православной веры?! Наиболее завершенный вид эта версия приобретает в сочинениях Л.Н. Гумилева, безапелляционно заявляющего: «Мамая прикончили его союзники — генуэзцы, просвещенные итальянцы, полагавшие, что с диким татарином можно не считаться». [402]
402
Гумилев 1992, с. 427; см. также: 1994а, с. 311.