Мандустра
Шрифт:
1986
СИГНАТЮР И НЕТ
Сигнатюр сделал движение ногой — он был мускулист. Он стоял на склоне, горели звезды и кто-то жег маленький костер на траве. Ведомый своим настроением, этот Сигнатюр шел вдаль, но там не было любви. Там только были ответы на все, но остальное хранило тайну. Яков Сигнатюр прыгнул вверх и сказал звук «А».
«Вот так и Бог хранит в себе все. Так и Бог не знает чего-нибудь. Так и Бог существует вместе со всем. Не желаешь того, что Он?»
— Это
«Ответ» и «нет» — два любимых у нас слова. Сегодня ты ищешь конец, завтра ты уже молодец.
— Существует ли звездное небо надо мной и нравственный закон внутри меня? — спросил Сигнатюр здесь.
— Нет.
— Существует ли восьмое чудо света?
— Нет.
— Существует ли Бог?
— Нет.
— Существует ли что-нибудь существующее?
— Нет.
— Существует ли слово?
— Нет.
— Существует ли природа, или человек, или время?
— Нет.
— Существует ли старая женщина?
— Нет.
— Существует ли понятие, любимое мной?
— Нет.
— Существует ли Я?
— Нет.
— Существует ли нога вместе с носком?
— Нет.
— Существует ли глубокое раскаяние?
— Нет.
— Существует ли бешеная страсть, глубокое чувство, тайное неудовольствие, кайф, любовь, грусть от того, что ты ушла, родная моя; что дождь стучал в стену твоего одиночества и не было смысла открыть дверь; и рука застыла в жалобной позе, и свет погас и закрыл навсегда от тебя свет; и ты видишь свет, и свет ведет тебя в эту страну, где есть все, и сад готов быть твоим, словно это ты, хотя все ерунда, и я — не Сигнатюр, я — Яков Сигнатюк, украинец, и мои мозги напряжены, как ситуация при рождении Вселенной, и я готов родиться опять.
— Нет.
— Существует ли холодное пиво?
— Нет.
— Существует ли что-нибудь?
— Нет.
— Существует ли юбка?
— Нет.
— Так будь же ты проклята, дурочка.
1988
ВОЙНА ДЕВУШЕК И КАЯ
Кай был добрым счастливым любимцем этого мира, и снег падал на его ресницы, когда он смотрел на солнце.
— Стой, ненаглядный!
— Кто это?
— Здесь.
«Однажды истина появляется там, где ей хочется. И нет препятствий для нее, и закон ей не указка. И только прелесть может оправдать ее насилие над тобой. И только сладость может оправдать ее перед судом истории. Истина — это женщина, и она любит воина, и она любит его больше жизни. О, как она любит тебя, если ты с нею!»
И Кай стоял в снегу и глядел в вечность, будто видел сон, и он был нежным и ледяным, и он звенел от счастья быть здесь, и он пылал.
И Бог тоже был здесь и тоже был с ним, и Он тоже пылал, словно огонь, в котором сгорела Его собственная любовь. И только великие девушки не знали смысл и встали на другой путь и словно улетали от прелести, наполнявшей их.
«Только любовь освящает войну, только она освящает войну, только ты сам святой — только. Если ты Кай, ты должен стать таким. Люби их, бери их, плачь вместе с ними, смотри на снег! Аллилуйя, любовь моя, Ольсен».
— Стой! Кто идет?
В полушубке, с автоматом на спине, Кай выехал навстречу заре на большой умной овчарке.
— Вы! Ты! Я не пущу вас сюда — будьте Там!
Девицы, потупив взор, смотрели вдаль. Они обнялись, они пели, они были похожи на цветной узор; одна шептала другой все тайны и смыслы, другая шила платье для себя самой.
Кай грубой рукой взял их и поднял к свету.
— Нет, Кай, здесь, Кай, вон, Кай, ты, Кай! Ты — кайф, Кай, ты — май, ты — очень нежный, очень любимый собачий лай. Мы возродим в тебе себя и нас, мы сделаем тебе все, что себе, мы полюбим тебя, как нас.
«Только подлинное чувство способно убедить абсолютное существо в том, что его смысл не здесь. Только подлинная глубина способна изменить абсолютное существо. Только истинная вера способна сделать что-то новое с окончательным сотворенным абсолютом. Только моя жена Грета Кукрыниксы способна доставить удовольствие чему-то высшему. Только любовь способна возродить чувство меры. Только ты».
Кай методичными ударами избивал чудесных девушек.
Их лица превращались в синие избитые лица, их ладони молили о помощи. Они обволакивали его своей сутью, своей смелостью, своей подлинностью, своим теплом.
«Оставьте меня, я люблю снег. Я люблю снег во сне. Я люблю его в своем сне».
— О, Кай!
— Вот тебе, гадина!
— О, пощади!
— Вот так вот!
— О…
И он сбросил их вглубь, и все закончилось.
И не было начала больше, не было ситуации. Кай стоял один, он был счастлив, он любил. Он был один здесь.
«Но было все наоборот: ОНИ убили ЕГО, было все наоборот. Это была истина, а ЭТО была жизнь. И было наоборот. Истина — это женщина, и она любит только себя».