Мангуп
Шрифт:
– Ещё я приготовил для турок одну маленькую неприятность. Сейчас в тыл бегущего турецкого войска должен ударить резерв из летучих отрядов, один из которых под командованием твоего друга Теодорика. Подождём.
Прошло некоторое время. И вот далеко внизу по течению реки Барлад раздался глухой грохот орудий: бегущие османы наткнулись на летучие отряды, которые преградили им путь к отступлению.
– Теперь поедем и мы,– сказал Штефан, и пришпорил коня.
Тысяча всадников – личная гвардия господаря, его телохранители, лучшие воины Молдовы спустились с холма и помчались вслед за наступающей армией по покрытой кровью и телами врагов долине реки Барлад, которой теперь навсегда было суждено войти в славную историю земли молдавской.
Ещё четыре дня гнала армия Штефана убегающих врагов. Турки не могли отступать быстро, так как не помещались на дороге, а за пределами дороги ноги их коней и верблюдов проваливались через тонкий лёд в болото.
Остатки турецких войск Сулеймана-паши были уничтожены при попытке переправиться через Дунай, и только немногим османам удалось достичь Добруджи. Всего погибло до 100 тысяч турок и их союзников – валахов, болгар. Вся артиллерия врага, сотни знатных пленников, десятки скипетров, знамён попали в руки молдаван.
Александр находился при Штефане, и больше участия в военных действиях не принимал.
Через неделю после окончательного изгнания турок войска под командованием Штефана прибыли в Сучаву. Всё население города во главе с митрополитом и иерархами Церкви высыпало навстречу Господарю. Звонили колокола, мальчишки бежали впереди воинов, а женщины целовали своих защитникам, плакали и благодарили воинов за победу.
Вся семья Господаря, православный клир, бояре и придворные вышли на крыльцо дворца. Штефан подъехал к парадному входу верхом на коне в окружении бояр. Спафарий придержал коня, и Штефан, несмотря на больные ноги, легко по-юношески спрыгнул на землю. Александр также соскочил с коня, бросил поводья Михаю. Смеясь и плача, повисла у него на шее София. Он обнимал её тонкую талию, целовал влажные от слёз радости глаза, и был безмерно счастлив.
Штефан обратился к народу. Его слова летели над толпой, а яркое солнце январского дня сверкало, отражаясь от позолоченных доспехов воеводы.
Глава 12. Князь Феодоро и Поморья.
Вечером во дворце Господарь дал пир. Александр сидел рядом с Софией, держал её за руку, ощущая исходящее от неё тепло. Он пил за её здоровье, за их скорую свадьбу, смотрел в дорогие его сердцу зелёные глаза, и будущее казалось ему безоблачным.
А через несколько дней, после недолгих приготовлений, состоялась свадьба Александра и Софии.. Молодые стояли посреди собора, и на них смотрели, ими любовались сотни глаз среди золота и блеска свечей, среди праздничных одежд и торжественного пения хоров, среди дивных фресок и древних икон. Александр сказал «Да!» и София сказала «Да!». Митрополит Молдовы благословил их брак, осеняя золотым крестом.
Всё было как во сне. Всё казалось фантастическим, нереальным. Александр просто плыл по течению, отдавшись на волю людей, сведущих в деле свадебного церемониала. Ему казалось удивительным, что София принимает деятельное участие в процессе, всё знает, и подсказывает ему, что надо делать. Женская деловитость, женская хватка, знание тысяч обычаев и мелочей, всяких нюансов и правил – совершенно новая черта, которую обнаружил княжич в своей теперь уже жене. Не веря в Бога, тем не менее, он всей душой чувствовал торжественность и святость происходящего. Крест поцеловал истово, как настоящий верующий, сам себе удивляясь, и в душе над собой смеясь.
Вечером был пир. Впервые Александр с Софией сидели рядом во главе стола, а все поздравляли их, желали им много здоровых детей, долгих лет жизни, княжеского престола в Феодоро.
Наступила ночь. Первая супружеская ночь в их жизни. Они вошли в приготовленную для них комнату, Княжич сбросил с себя верхнюю одежду, остался в одной рубашке и шоссах. София нерешительно стояла возле постели, развязывая пальцами какой-то шнурок на своих одеждах. Александр подошёл к ней, обнял, поцеловал в шею, в губы, в маленькое нежное ушко, потом прижал её к себе и ощутил дрожь всего её сильного, но податливого тела. Они обнимались, обменивались короткими страстными поцелуями и срывали с себя одежды, пока последняя ткань не упала на пушистый персидский ковёр под ногами.
Потрескивали свечи, и в их блеске Александр любовался совершенным телом Софии, а она гладила его грудь, крутые мускулистые плечи, легко, чуть касаясь, целовала сухими горячими губами упругие мышцы рук, груди и живота.
Осторожно они познавали друг друга. Вместе опустились на мягкую постель, и Александр приблизился к ней, ощущая каждую складку её тела, пока не коснулся самой последней, самой сладостной цели всей своей жизни. И он отпрянул от неё, словно убегая, а потом опять приблизился, коснулся, и она подалась ему навстречу, доверчиво и нежно, впустила его в тот мир, в который не было входа никому. Только ему, единственному мужчине на свете, единственному любимому, с которым её свела судьба. Они дышали одним дыханием, их губы слились в поцелуе. Танец любви, сначала осторожный и сладостный, превратился в жестокий и беспощадный, словно он хотел взорвать её изнутри, словно она хотела вобрать и поглотить его навсегда. Яркий свет, как неземная космическая вспышка, озарил их мир, а стон, последний смертный стон на этой благословенной и проклятой Земле обрушил их с вершины мирозданья, и словно в ад летели слившиеся тела. Потом замерли они, содрогаясь, изливаясь, проникая друг в друга. И била смерть конвульсией любви, постепенно затихая, замирая, вздрагивая лишь иногда.
– Ты жива?
– Не знаю.
Трещали свечи, отражаясь мерцающими бликами в её широко открытых глазах. Она глядела в тёмный балдахин с вышитыми золотыми звёздами, словно в звёздное небо или внутрь себя. В её взгляде была вся их жизнь: короткая и чистая.
25 января Господарь на заседании боярского совета зачитал боярам послание, которое он написал всем христианским государям и королям Европы.
«Мы, Штефан воевода, милостью Божьей Господарь Земли Молдавской, шлём вам дружеский привет, и сообщаем, что царь неверных турок послал в нашу страну войско численностью в 120000 человек во главе Сулейманом-пашой белербеем. Узнав об этом, мы взяли в руку меч, и с помощью Господа Бога нашего всевышнего победили турок и попрали их ногами.
Языческий царь турок пожелает отомстить, бросит на нас все свои силы, чтобы подчинить нашу страну, которая является воротами христианства. Но если эти врата, наша страна, будут потеряны для христианских стран – Господи, сохрани нас от этого – тогда всё христианство окажется в большой опасности. Поэтому, просим ваши величества послать нам ваши войска для помощи против врага христианства, пока ещё есть время».
Бояре единогласно поддержали письмо Господаря.
После собрания Теодорик скептически скривился и пробурчал:
– Сомневаюсь я, что короли бросят свои междоусобные войны и кинутся помогать Молдове.
– Я тоже сомневаюсь,– сказал Александр. – Христианских владык больше привлекают турниры, обеды, празднества и ничегонеделание. Но у нас с тобой сейчас другая цель, другая задача. Ты не сильно будешь возражать, если я попрошу тебя съездить в Феодоро?
– Александр, я ждал, когда ты это скажешь, когда решишь, что пора.
– Так ты всё понял?
– Конечно. Я понял, что ты стал настоящим мужчиной, что больше не собираешься жить при чужом дворе, а готов сам занять престол отца своего и деда.