Манифест Унабомбера

Качинский Теодор

152. Вообще говоря, технический контроль над человеческим поведением, скорее всего, не будет внедряться в тоталитарном порядке или даже из-за сознательного стремления ограничить человеческую свободу. [78] Каждый новый шаг в установлении контроля над человеческим разумом будет восприниматься разумным откликом на проблемы, которые встают перед обществом, вроде лечения алкоголизма, снижения уровня преступности или побуждения молодёжи к изучению науки и инженерного искусства. Во многих случаях будет приводиться гуманистическое оправдание. Например, когда психиатр выписывает антидепрессант пациенту в подавленном состоянии, он, несомненно, оказывает ему любезность. Было бы бесчеловечно отказывать в лекарстве тому, кто нуждается в нём. Когда родители посылают своих детей в Сильванские образовательные центры для того, чтобы в них насильственно пробудили интерес к учёбе, они делают это из заботы о благополучии детей. Может быть, какие-то из этих родителей и не хотят, чтобы их ребёнок принуждался к специализированному обучению ради получения работы и чтобы ему промывали мозги с целью сделать из него компьютерного фаната. Но что они могут поделать? Он не могут изменить общество, а их ребёнок может оказаться не у дел, если у него не будет определённых навыков. Поэтому они и отсылают его в Сильван.

78

Тем не менее, некоторые психологи открыто высказывают свои мнения, выражающие презрение к человеческой свободе. А математик Клод Шеннон говорил в «Omni» (август 1987) следующее: "Я ясно вижу то время, когда мы будем для роботов тем же, чем сейчас собаки являются для людей, и я на стороне машин". (28-ое прим. FC.) Клод Элвуд Шеннон (1916–2001) — американский электротехник и математик, один из создателей математической теории информации, основатель практической теории расчёта цифровых схем, автор работ по алгебре логики, теории релейно-контактных схем, математической теории связи, информации и кибернетике. «Omni» — научно-популярный журнал, издававшийся в 1978–1998, был учреждён Кэти Китон Гуччини, женой издателя «Penthouse», публиковал научные работы и научно-фантастические произведения (например, «Джонни-Мнемоник» Уильяма Гибсона, "Воспламеняющая взглядом" Стивена Кинга), с журналом сотрудничал известный швейцарский художник Ганс Гигер (р. 1940).

153. Таким образом, контроль над человеческим поведением будет вводиться не просчитанными решениями властей, но посредством процесса социальной эволюции (БЫСТРОЙ эволюции, тем не менее). Ему невозможно будет противостоять, потому что каждое достижение, рассмотренное само по себе, будет казаться полезным, или, по крайней мере, вред, наносимый достижением, не будет казаться таковым, или совсем уж на крайний случай он будет представляться меньшим, чем тот вред, который был бы нанесён, если бы это достижение не было совершено (см. параграф 127). Например, пропаганда применяется для многих благих целей, вроде осуждения жестокого обращения с детьми или расовой ненависти. [79] Половое воспитание, несомненно, полезно, тем не менее его смысл (в пределах, когда оно успешно) заключается в отнятии от семьи формирования у детей сексуальных установок и передаче его в руки государства, представленного системой средних школ.

79

В оригинале Манифеста — ссылка на 14-ое прим. FC (см. прим. 36).

154. Предположим, что был выявлен некий биологический признак, увеличивающий вероятность того, что ребёнок вырастет преступником, и предположим, что какой-то вид генной терапии может удалить его. [80] Конечно, большинство родителей, чьи дети обладают этим признаком, заставят их подвергнуться терапии. Поступить иначе было бы бесчеловечно, так как ребёнку, вероятно, выпадет жалкий удел, если он вырастет преступником. Однако, во многих или в большинстве первобытных обществ наблюдается низкий уровень преступности по сравнению с нашим, хотя у них нет ни высокотехнологичных методов воспитания детей, ни жестоких систем наказания. Так как нет никакого повода полагать, что у современного человека врождённых хищнических наклонностей больше, чем у первобытного, то высокий уровень преступности в нашем обществе должен иметь своей причиной давление, оказываемое на человека современными условиями, к которым многие не могут или не будут приспосабливаться. Таким образом, лечение, предназначенное исключить потенциальные преступные тенденции, является как минимум отчасти направлением реконструкции людей, чтобы они соответствовали требованиям системы.

80

Это не научная фантастика! После написания параграфа 154 мы случайно натолкнулись на статью в "Scientific American", в соответствии с которой учёные активно развивают техники для определения вероятных будущих преступников и излечения их сочетанием биологических и психологических методов. Некоторые учёные поддерживают использование принудительного лечения, которое может начать применяться в ближайшем будущем — см. "Seeking the Criminal Element" ("В поисках преступного элемента"), В. Уэйт Гиббс, "Scientific American", март 1995. Может быть, вам кажется это правильным, потому что лечение будет применяться к тем, кто по прогнозам окажется способным управлять автомобилем в нетрезвом состоянии (они тоже подвергают человеческую жизнь опасности), затем к, пожалуй, родителям, которые шлёпают своих детей, или к учёным-экологам, которые саботируют снятие показаний с измерительных приборов, в конечном итоге к любому, чьё поведение причиняет беспокойства системе. (29-ое прим. FC.) "Scientific American" — ежемесячный научно-популярный журнал, основанный в 1845, выходит в Нью-Йорке, издается на 15 языках, неофициально именуется "библией передовых учёных".

155. Наше общество имеет склонность считать «болезнью» любой образ мышления или поведения, который неудобен системе, и это действительно так, потому что, когда личность не приспосабливается к системе, это причиняет ей боль, так же как и создаёт проблемы системе. Таким образом манипулирование личностью с целью подогнать её под систему рассматривается как «лекарство» против «болезни», и поэтому является благом.

156. В параграфе 127 мы обращали внимание на то, что если использование нового элемента технологии ВНАЧАЛЕ является необязательным, то не факт, что оно таким и ОСТАНЕТСЯ, потому что новая технология имеет тенденцию менять общество в таком направлении, что в итоге для личности становится трудно или вообще невозможно действовать без использования этой технологии. Это применимо и к технологии человеческого поведения. В мире, в котором большинство детей подвергается воздействию программы, заставляющей их увлекаться учёбой, родители будут практически вынуждены подвергнуть ей своего ребёнка, потому что, если он не пройдёт через неё, то, когда вырастет, он будет, образно выражаясь, невеждой, и поэтому нетрудоспособным. Или, предположим, открыли биологическое лечение, которое без нежелательных побочных эффектов будет ощутимо снижать психический стресс, от которого в нашем обществе страдают очень многие люди. Если подвергнуться лечению решится огромное количество людей, тогда общий уровень стресса в обществе снизится, так что для системы станет возможным повысить приводящие к стрессу воздействия. Действительно, что-то похожее на это уже происходит с одним из наиболее важных психологических инструментов нашего общества, дающим людям возможность снизить стресс (или по меньшей мере временно избавиться от него), а именно с массовым развлечением (см. параграф 147). Его использование у нас «необязательно»: никакой закон не приказывает нам смотреть телевизор, слушать радио, читать журналы. Тем не менее массовое развлечение является средством ухода от реальности и снижения стресса, от которого большинство из нас становятся зависимыми. Все жалуются на низкопробность телевидения, однако, почти все смотрят его. Некоторые воздерживаются от приёма теле-наркотиков, но редкостью была бы сегодня та личность, которая могла бы обходиться без ЛЮБОЙ формы массового развлечения. (Тем не менее, вплоть до недавнего времени человеческой истории большинство людей прекрасно обходилось без иных развлечений, кроме тех, которые каждая местная общность создавала для себя.) Без развлекательной индустрии система скорее всего была бы не способна выйти из положения, которое она создаёт наложением на нас приводящих к стрессу воздействий.

157. Предполагать, что индустриальное общество продолжит существовать, означает, что в конечном итоге технология добьётся близкого к полному контроля над человеческим поведением. Общепризнанно, вне всяких рациональных сомнений, что человеческая мысль и поведение имеют в значительной степени биологическую основу. Как показали эксперименты, такие чувства, как голод, удовольствие, гнев и страх могут возникнуть и пропасть под воздействием электрической стимуляции соответствующих участков мозга. Воспоминания могут быть уничтожены повреждением некоторых участков мозга или выявлены всё той же электрической стимуляцией. Галлюцинации могут быть вызваны наркотиками, ими же может быть изменено и настроение. Может, бестелесная человеческая душа существует, а может, и нет, но если она существует, то совершенно определённо, что она обладает меньшей силой, чем биологические механизмы человеческого поведения. Потому что, если бы это было не так, исследователи не могли бы так легко манипулировать людьми и их поведением при помощи наркотиков и электрического тока.

158. По-видимому, было бы невозможно встроить всем людям в голову электроды для того, чтобы власть управляла ими. Но тот факт, что человеческие мысли и чувства настолько открыты биологическому вмешательству, показывает, что проблема управления человеческим поведением является главным образом технической проблемой: проблемой нейронов, гормонов и сложных молекул; она из разряда проблем, доступных для научной атаки. Отдавая должное выдающимся достижениям нашего общества в решении технических проблем, представляется весьма вероятным, что в области контроля человеческого поведения могут быть достигнуты значительные результаты.

159. Будет ли общественное противодействие препятствовать введению технологического контроля над человеческим поведением? Несомненно, так и было бы, если бы попытка ввести его была произведена внезапно. Но так как технологический контроль будет вводиться посредством долгой серии небольших наступлений, то никакого рационального и эффективного общественного сопротивления не будет. (См. параграфы 127, 132, 153.)

160. Тем, кто полагает, что всё это звучит как научная фантастика, мы указываем на то, что вчерашняя фантастика сегодня становится фактом. Индустриальная революция радикально переделывает окружающую человека обстановку и его образ жизни, так что, поскольку технология всё больше и больше применяется по отношению к человеческому телу и разуму, остаётся лишь подождать, когда человек будет переделан так же радикально, как окружающая его среда и его образ жизни.

Человеческая раса на распутье

161. Но мы забегаем вперёд. Одно дело разрабатывать серию психологических и биологических методик для манипулирования человеческим поведением в лаборатории, и совершенно другое — вводить их в функционирующую социальную систему. Последнее гораздо сложнее. Например, несмотря на то, что методики педагогической психологии очень даже неплохо работают в "экспериментальных школах", в которых они разрабатывались, их применение во всей нашей образовательной системе вовсе необязательно с лёгкостью станет эффективным. Все мы знаем, что многие наши школы похожи друг на друга. Учителя слишком заняты тем, что отнимают у детишек ножи и пистолеты, чтобы подвергать их воздействию новейших методик, делающих из них компьютерных фанатов. Таким образом, несмотря на все свои технические достижения, касающиеся человеческого поведения, до настоящего времени система не добилась впечатляющих успехов в его управлении. Люди, чьё поведение под контролем системы считается очень хорошим, являют собой тот тип, который может быть определён как «буржуа». Вместе с тем растёт количество людей, которые так или иначе бунтуют против системы: вымогатели социальной помощи, молодёжные банды, приверженцы всевозможных культов, сатанисты, нацисты, радикальные экологи, милиционеры [81] и т. д.

81

Милиционеры — имеются в виду члены распространённых в США добровольных вооруженных отрядов граждан, практика которых берёт начало со времён Войны за независимость; основной вопрос, по которому милиционеры выступают против системы, является право владения, хранения и ношения огнестрельного оружия (см. прим. 29, 72), однако, многие из них также являются приверженцами праворадикальных взглядов, самые значительные милицейские формирования ультраправого толка базируются в штатах Мичиган и Техас.

162. В настоящее время система поглощена отчаянной борьбой с определёнными проблемами, угрожающими её выживанию, среди которых проблема человеческого поведения является наиболее существенной. Если система быстро преуспеет в достижении достаточного контроля над ним, она, вероятно, уцелеет. В противном случае она рухнет. Мы полагаем, что наиболее вероятно исход борьбы будет определён в течение нескольких последующих десятилетий, в срок, скажем, от 40 до 100 лет.

163. Предположим, что система переживёт кризис следующих десятилетий. К тому времени она будет вынуждена разрешить или как минимум взять под контроль основные проблемы, которые противостоят ей, в особенности проблему «социализации», заключающуюся в принуждении людей к покорности, чтобы их поведение больше не угрожало ей. Что и осуществляется, и пока не представляется, что в будущем возникнут какие-то препятствия в развитии технологии, и, по-видимому, оно будет продвигаться к своему логичному финалу, который заключается в полном контроле над всем на Земле, включая людей и все остальные важные организмы. Система может стать единой, монолитной организацией, или она может в большей или меньшей степени распасться на сегменты и состоять из некоторого числа организаций, сосуществующих в отношениях, которые включают элементы как сотрудничества, так и соперничества, прямо как сегодня правительство, корпорации и другие крупные организации одновременно сотрудничают и соперничают друг с другом. Человеческая свобода в основном будет устранена, потому что индивидуальности и малые группы будут бессильны против крупных организаций, вооружённых супертехнологией и арсеналом отлаженных психологических и биологических инструментов для манипулирования людьми, и, сверх того, приборами наблюдения и физического принуждения. Лишь небольшое количество людей будет обладать какой-то реальной властью, но, вероятно, даже они будут иметь очень ограниченную свободу, потому что их поведение также будет регулироваться: прямо как сегодня наши политики и главы корпораций могут сохранять своё положение во власти лишь до тех пор, пока их поведение остаётся в определённых довольно узких рамках.