Маникюр для покойника
Шрифт:
– Из чего эта каша?
– Рис, гречка и недробленый овес в равных частях, – начала перечислять Виктория, – потом капуста, чечевица, морковь, репа и брюква. Все надо сварить до однородной массы.
Испытывая непреодолимое желание немедленно выплюнуть чудовищную смесь, я пробормотала:
– Уж лучше картошечку пожарить!
– Чистый яд, – тут же заявила Виктория, – корнеплоды нужно только варить, причем с умом! Первую воду слить, вторую тоже, и есть без масла. Вы вообще отвратительно питаетесь, ну ничего, пока я здесь, займусь готовкой, естественно, когда есть время.
Я молча ушла к себе. Никакие возражения не шли с языка. Слишком хорошо помнила я свой презрительный взгляд, брошенный в первый день пребывания у Кати на куриные окорочка. Боже, неужели я была такой, как Виктория!
Вечером домашние с тоской поглядывали в тарелки.
– Каша «Здоровье», – пробормотала Юля, ковыряя ложкой в тарелке.
– В самый раз распарилась, – сообщила Виктория, смакуя угощение.
– Вы уверены, что это еще никто не ел? – осведомился Сережка.
– Что ты имеешь в виду? – не поняла «повариха».
– Выглядит так, словно кто-то уже один раз угостился кашкой, а потом стошнил в кастрюльку, – пояснил Сережка.
– А почему у тебя на голове пакет? – быстренько перевела разговор на другую тему Юлечка.
– После тридцати, – откликнулась гостья, – следует особо тщательно следить за собой, вот ты, например, Юлия, как ухаживаешь за волосами?
Девушка пожала плечами:
– Просто. Мою, расчесываю, укладываю.
– Вот! – торжественно провозгласила дама. – Абсолютно неверно. К сорока годам непременно облысеешь. Слушай внимательно. Берешь стакан кефира, луковицу и три столовые ложки рыбьего жира, намазываешь смесь на голову и держишь час.
– Фу, – сказал Сережа.
– Но это еще не все секреты, – воодушевленно вещала Виктория, не замечая наших брезгливых взглядов. – Вот я вчера купила книжку «Ваша красота», там рассказывают, как правильно красить волосы, чтобы не нанести им ужасный урон. Оказывается, краску для волос следует смешать не с водой, а с собственной мочой, тогда пряди не слипнутся.
– Ты хочешь сказать, что под пакетом как раз такая смесь? – спросил Сережка.
– Да, – ответила Виктория, – впрочем, уже пора снимать. – И она взялась руками за пакет.
– Только не здесь! – завопил Сережка, роняя вилку.
– Меня сейчас стошнит, – пробормотала Юля, выскальзывая за дверь.
Я была с ней солидарна. Слышала, конечно, про модную ныне уринотерапию, но применять ее на практике…
– Скажите, пожалуйста, какие мы нервные, – дернула плечом гостья и ушла.
Из ванной послышались плеск воды и ее бодрое пение.
– Никогда бы не сумел пописать на голову, – возвестил Кирюшка. – Как она умудрилась сделать такое?
– Хоть ты помолчи, – велел Сережка и резко отодвинул от себя чашку с чаем. – Спасибо, Лампадель, но у меня весь аппетит пропал.
Шум воды утих, следом загудел фен. Я стала собирать тарелки со стола, неожиданно подумав: а что, если Катю уже убили? Ведь негодяи получили бумаги, и она им больше не нужна! Может, все-таки стоило обратиться в милицию? Но я слишком долго читала все выходившие в нашей стране криминальные газеты и знала: правоохранительные органы медлительны, нерасторопны и склонны верить только неопровержимым доказательствам. А тут явлюсь я с дурацкими рассказами. В лучшем случае выгонят, в худшем вызовут психиатрическую перевозку.
По кухне поплыл ароматный дым. Сережка раскурил «Мальборо».
– Ты бы поменьше табаком увлекался, – брезгливо заметила я, – желудок испортишь.
Юноша уставился на меня удивленным взором:
– При чем тут желудок?
– Ну когда глотаешь дым, очень горячо в желудке делается!
– Ой, Лампадель, – расхохотался парень, – кто же дым глотает, его вдыхают.
– Как? – удивилась я. – Всегда считала, что глотают.
– Смотри, – ухмыльнулся Сережка и с наслаждением затянулся.
– Дай попробую, – попросила я.
Сережка протянул пачку. Я зажгла спичку, поднесла к сигарете…
– Теперь тяни воздух внутрь, в легкие, – велел «педагог».
Я вдохнула клубы и моментально принялась судорожно кашлять. На глаза навернулись слезы, рот наполнился горькой слюной. Бог мой, какая гадость! Отчего же это у курильщиков такие блаженно-довольные лица? Нет, решено, я только глотаю дым, пусть это не совсем правильное курение, но мне оно нравится намного больше.
– Эти сигареты крепкие, – пояснил Сережка, – лучше взять ментоловые или легкий «Вог».
– Спасите, – донеслось из ванной, – кто-нибудь, на помощь!
Мы бросились на зов. В маленькой парной комнате стояла с феном в руках Виктория. Безжалостно-яркий свет стоваттной лампы освещал ее подтянутую фигуру, облаченную в халат.
– Что случилось? – нервно спросила я.
Гостья, не в силах сказать ни слова, подняла руку и ткнула пальцем в голову. В следующую секунду мы с Сережей схватились за руки и постарались не заржать во весь голос. Зрелище было ошеломляющим.
Роскошные, на удивление пышные волосы женщины блестели словно в рекламе шампуня «Пантин». Пряди красиво изгибались, окаймляя лицо, прическу можно было счесть идеальной, кабы не одна малюсенькая деталь. Роскошные кудри сияли всеми оттенками зеленого – от нежно-салатового до густо-изумрудного.
– Ни фига себе! – завопил появившийся Кирка. – Тетя Вика, ты похожа на взбесившуюся елку!
– Да уж, – пробормотала Юля, – эффект сногсшибательный.
– Нет, ужас, отчего такое вышло? – лепетала Виктория, щупая похожие на пучки молодой петрушки волосы. – Просто безобразие, я подам в суд на магазин. Между прочим, покупала краску не где-нибудь в подворотне, а в фирменном представительстве «Велла» на Тверской. Если уж там подделку всучили! Вот, гляди, черным по белому написано – «светлый каштан». – И она ткнула мне в руки коробочку с изображением молодой женщины.