Мануэла
Шрифт:
— Речь идет не о моем или твоем, — серьезно заговорила Бернарда, подходя к мадам и склоняясь над ней, словно собираясь что-то сделать.
— Бернарда! — в испуге выкрикнула мадам Герреро, отстраняясь от нее.
— Не беспокойтесь, я ничего не сделаю вам, — хрипло рассмеялась Бернарда, успокаивая испуганную мадам. — Я просто хочу поправить у вас подушки. — Она действительно поправила их и отошла. — Чем я занимаюсь в этой жизни, кроме как тем, что слежу, чтобы вам было удобно? Стремление быть полезной вам стало основой моей жизни.
— Куда это запропастилась Исабель? — тоскливо запричитала
— Исабель все равно узнает ту правду, которую должна знать, — проговорила Бернарда. — Днем раньше, днем позже, но все равно узнает.
Обе женщины молча ожидали Исабель, девочку, ради которой они жили на этой земле и ради которой совершали все свои поступки. Но Исабель не шла. Они не могли видеть, как она, формально выполнив долг гостеприимства, заставила Фернандо покинуть дом, а сама уселась в комнате, находившейся рядом с прихожей, и погрузилась в раздумья. И никому не дано было знать, о чем она сейчас думала.
Внезапно Бернарда заметила, что мадам Герреро что-то долго молчит и неподвижно лежит с закрытыми глазами. Она прислушалась и не уловила дыхания. Ей показалось, что и одеяло на груди мадам замерло. Страшная догадка обдала ее ледяным холодом. Тихо подойдя к кровати, Бернарда опять прислушалась и опять ничего не расслышала. Тогда она прижалась ухом к груди мадам. Но вместо биения сердца раздался тихий смех. Бернарда отпрянула в сторону, словно ее застали за чем-то предосудительным. Глаза мадам Герреро были широко открыты, она смотрела на служанку. Бернарда покраснела от охватившего ее гнева. Ее провели, как неопытную девочку.
— Что еще? — смеялась мадам. — В чем дело, Бернарда?
— Вы напугали меня, мадам, — сердито ответила служанка. — Она была возмущена этой неудачной шуткой мадам.
— Ты подумала, что я умерла, а это пока не в твоих интересах, верно? — спросила мадам Герреро. — Но пока. А чуть позже ты была бы не против, чтобы это случилось. Ведь пока мы не расставили точки над «i» в отношении Исабель, ты будешь молить Бога, чтобы со мной ничего не случилось. Ибо только твоим словам она никогда не поверит. — Мадам Герреро наблюдала за выражением лица Бернарды, ее интересовала реакция служанки на услышанное. — Исабель обязательно захочет, чтобы я либо опровергла, либо подтвердила все то, что ты ей скажешь, — мадам вновь рассмеялась негромким, сухим смешком. — А ты ведь действительно испугалась, Бернарда, подумав, что я умерла.
— Перестаньте играть со мной в свои жестокие игры, — хмуро нахмурилась Бернарда.
— Играть? — удивленно подняла брови мадам Герреро. — Нет, это не игра, Бернарда. — Она вновь закрыла глаза, словно защищаясь от яркого света. — Ах, Бернарда, ты даже не представляешь, как бы мне хотелось сейчас остановить свое собственное сердце и покончить со всем этим, разрушить раз и навсегда твои планы. Уж тогда ты бы не смогла ничего сделать! И Исабель осталась бы моей навсегда! Она была бы Герреро и продлила наш род… —
— Мадам! — бросилась к ней испуганная Бернарда. Она действительно не хотела, чтобы с мадам что-нибудь случилось. Та была права. Бернарде необходим был живой свидетель ее истории, иначе Исабель могла не поверить. А это для Бернарды сейчас было бы равносильно смерти. Она подошла к столику, дрожащими руками налила в стакан воды и поспешила обратно. — Мадам, пожалуйста, сделайте глоток, это вам поможет.
Но мадам Герреро отстранила ее рукой и все же справилась с приступом сама. Постепенно кашель перестал сотрясать ее тело, мадам удалось отдышаться. Она закрыла глаза, последние силы отдав борьбе с приступом. Бернарда так и стояла, склонившись над ней, держа в руке стакан с водой.
Исабель под впечатлением визита Фернандо даже забыла о том, что ее ждали наверху, в комнате матери. Она вновь и вновь восстанавливала в памяти признания гостя. До этого ей не раз объяснялись в любви, но никто еще не делал этого так убедительно. Она верила, что Фернандо был искренен. Ее мысли прервал стук в дверь. В комнату вошел Бенигно, души не чаявший в молодой хозяйке. Он склонился в полупоклоне.
— Он ушел? — спросила Исабель, хотя была уверена, что Фернандо покинул их дом еще несколько минут тому назад.
— Да, сеньорита, — кивнул Бенигно. — Я проводил его сразу же, как вы распорядились. До самых ворот, — добавил он, многозначительно взглянув на нее. Затем убрал со стола стакан, из которого пил Фернандо. — Вам еще что-нибудь нужно, сеньорита?
— Нет, спасибо, мне ничего не надо, Бенигно, — отослала его Исабель. Но Бенигно не уходил.
— Ваша комната готова, сеньорита, — сообщил он ей, намекая на то, что пора идти спать. Словно она была той маленькой девочкой, какой он запомнил ее до отъезда в колледж. — Сегодня у вас был очень напряженный день, может быть, вы пойдете отдыхать? — В последних словах проскользнули нотки назидания.
— Нет, Бенигно, — решительно отвергла его предложение Исабель, подымаясь. Хотя она действительно устала и с удовольствием послушалась бы старого слугу. Но еще не до конца рассказана Бернардой странная история, имеющая к ней почему-то непосредственное отношение. И она обязана ее дослушать. Кажется, слишком многое скрывается за этой историей. Уже в дверях, Исабель обернулась к огорченному ее отказом идти отдыхать слуге, — Ты прав, сегодня выдался очень трудный день, Бенигно, но я не усну все равно, пока не узнаю все до конца!
— Но, сеньорита… — попытался переубедить ее Бенигно.
Исабель прервала его.
— Нет, Бенигно, нет! Я сказала, и этого для тебя должно быть достаточно. Ты просто забыл, что я уже взрослая. Кто бы ни звонил, меня нет дома! — Исабель легко взбежала на второй этаж и подошла к комнате матери. Оттуда доносился громкий голос Бернарды. Она что-то доказывала мадам Герреро.
«Снова они спорят, и снова Бернарда позволяет себе повышать голос на маму!» — входя в комнату, подумала Исабель.