Манул
Шрифт:
— Как же я вас ненавижу, — шептал Май всякий раз, когда очередное оружие пыток впивалось в его плоть. И как же в те страшные минуты ему хотелось убить их всех. Всех белобожьих творений, что в своей жестокости превзошли даже повелителя Бездны.
Сколько длился этот персональный ад, Май не знал. Он потерял счет времени уже в тот момент, когда ему под ногти вогнали раскаленные иглы. Час? Два? А может, и целые сутки? Время более не имело значения.
Однако любой забаве свойственно надоедать. А потому Май не удивился, когда услышал от своего мучителя заветное:
— Довольно!
Тогда-то оборотень и понял,
***
Подчиняясь быстрому ходу времени, луна начала понемногу бледнеть. Однако ее света все равно хватало, чтобы осветить самые маленькие оконца, проникая даже сквозь темные стены темницы цеха охотников.
Лунному свету не мешало ни закопченное окно, ни мощная решетка. Он продолжал решительно ломиться внутрь, освещая скукоженный силуэт девушки. Плясал в ее распущенных, всклокоченных волосах, терялся в складках порванного платья, высвечивал каждую царапину и синяк, что изобиловали на ее коже.
Впрочем, луне не долго было сужено любоваться на заключенную. Налетевшая тучка надежно скрыла с глаз Солоху, погружая тюрьму в тревожный мрак.
Какое-то мгновение камера безмолвствовала. Слышен был лишь стук капель о каменный пол, да шебаршение крысы где-то в углу. Он-то и вывел селянку из апатичного ступора. Вздрогнув, девушка подняла голову, скривившись от боли. Даже в царящих потемках неестественно горели огнем ее ведьмовские глаза.
— Твари, — прошептала Солоха, пытаясь подняться. Вскинув руки, она схватилась за решетку, прижимаясь лбом к холодному, ржавому железу. Звякнули плаксиво заговоренные наручи на ее руках, блокируя очередную попытку колдовства. Подобно брошенному бумерангу они обратили волошбу против самой колдуньи, вынудив Солоху застонать от нестерпимого жара, горячей волной прокатившейся по телу. — Будьте вы прокляты! — воскликнула, срывающимся голосом девушка, что есть мочи ударив по железным прутьям кулаками. Решетка дрогнула, но не поддалась. Где-то сзади с потолка свалилось пару камешков, коротко пискнула крыса, покидая облюбованное местечко. Зашипев она чкурнула прочь, пробежав прямо под ногами у Солохи, исчезая между прутьев решетки. Девушка, тихо выругалась, отшатнувшись к стене. Крыс она не боялась. Но оставшись совсем одной, даже в них она видела угрозу.
Оглянувшись, девушка прошла к окну, откуда вновь показался бледный лик уходящей луны. Присмотревшись, девушка не смогла сдержать нервного смешка. Где-то там, за горизонтом уже намечался алый рассвет нового дня, означавший для нее скорую и неминуемую казнь. Вглядываясь в медленно светлеющее небо, она могла только подивиться тому, как сильно изменилась ее жизнь за эти сутки. Ведь еще пару часов назад она была свободной, имела надежду на будущее, шла к своей мечте в наивной надежде добиться в этой жизни признания. А теперь она сидит в тюрьме, закованная в кандалы, пойманная на колдовстве, осужденная на позорную смерть аутодафе. Ее любимого поймали, лучшего и самого верного друга убили на ее глазах, ее жизнь разбили, ее чувства растоптали, смешали с грязью. От ее надежд осталось лишь выжженное пепелище. Осталась лишь тупая боль в груди и темная, слепящая глаза ненависть.
Не выдерживая раздирающего душу темного огня Солоха бросилась прямо на решетку, расхохотавшись. Безумием заполыхали ее глаза, и потекла из рваного шрама на лице кровь, окропляя ее руки и грудь.
От поднявшегося гула заходили ходуном каменные стены темницы, посыпалась с потолка каменная крошка и жалобно запричитала решетка, грозя прогнуться под напором обезумевшей ведьмы.
— Чего буянишь, гадина?
Раздавшийся по темнице голос мгновенно успокоил Солоху. Девушка ахнула, убирая руки от решетки.
— Это ты! — прошипела селянка, оскаливаясь. — Это ты!!!
Стоящая на входе Кларисса только усмехнулась, медленно подходя к прутьям. Она шла нарочито медленно, с достоинством, демонстрируя всю свою красоту, силу.
— Боги, какое жалкое зрелище… — улыбаясь пробормотала ведьма, становясь напротив Солохи. — Неужели ты и вправду думаешь, что подобным образом сможешь отомстить?
— Мерзавка! — рявкнула Солоха подлетая и что есть силы впечатываясь в решетку. — Умри!
— Ой, ой, какие мы грозные, — Кларисса ловко отошла, с заметным удивлением глядя на протянутые сквозь прутья решетки руки своей противницы. Хмыкнув, ведьма прищелкнула пальцами, с удовлетворением наблюдая, какой мукой исказилось лицо ее противницы.
— З-зачем ты так с н-нами? — прошептала селянка, медленно сползая вниз. Внезапно скрутившая ее судорога заставила мир вокруг померкнуть, опрокидывая в пучины Бездны. — Ты в-ведь т-тоже… — закашлявшись, Солоха упала, стирая с лица кровь.
— Тоже что? Думаешь, я хотела такой судьбы? — Кларисса мгновенно переменилась в лице. Улыбку на ее лице заменил хищный оскал. Исказились черты ее лица, став более острыми, звериными. — А вот и нет, простушка! У меня было все, понимаешь! Все! Красота, молодость, здоровье и сила! Я была лучшей, и единственной ведьмой. Опасной и желанной! И все было бы хорошо, если бы не охотник, пленивший меня!
Солоха застонала. По мере того, как Кларисса говорила, судорога продолжала выкручивать ее мышцы.
— Думаешь, мне хотелось становиться такой? — продолжила говорить Кларисса, вздыхая. — Я хочу свободы, простушка. Свободы и мести. И ради этого пойду на все!
Развернувшись, ведьма гордо пошла обратно к выходу, бросив на ходу:
— Советую не противиться судьбе, тебе все равно не долго осталось коптить небо своим присутствием. И да, чуть не забыла. Лови, — обернувшись, Кларисса выпустила из полы своего платья крошечный светлячок, который приземлился точно на голову Солохе.
Селянка вздрогнула. В какой-то момент она перестала находиться в темнице, оказавшись в каком-то странном месте. Небольшая каморка, сплошь забрызганная кровью, была овеяна миазмами смерти и чужого отчаяния. Солоха огляделась, тут же натыкаясь взглядом на фигуру неизвестного ей мужчины. Судя по вооружению — охотника. И его жертвы. До боли знакомой жертвы, с пушистым, кошачьим хвостом.
— Май! — воскликнула Солоха, неверяще распахнув глаза.
— Ты мне больше не нужен, — внезапно сказал охотник, оголяя меч. Почувствовав неладное Солоха бросилась вперед, но так и не смогла остановить неизбежное. Фантомный меч прошел сквозь нее, впиваясь в грудь оборотня.