Манул
Шрифт:
Толпа заулюлюкала. Кто-то порывался взобраться на помост, дабы рассудить соперников. Ну, а Солоха только непонимающе распахнула глаза. Что за чертовщина тут происходит?
— Эй, Солоха, не спи! — тут же окликнул девушку один из неизвестных. Одним из последних он вскочил на помост, держа наготове непонятное оружие, более напоминавшее грабли. Его Солоха узнала моментально.
— Май? — она задрожала, непонимающе захлопав глазами.
— А кто еще это может быть, а? — несколько ворчиливо ответил оборотень, подбегая к ней. — Так, стой спокойно. Сейчас
Однако перерубить путы манул не успел — отвлекся на стражника, решившего ввязаться в потасовку. Мужичок оказался ловким. Он не только вполне успешно атаковал, но и успел сдернуть с оборотня прикрывающий плащ. Ткань упала на помост, оголяя и всклокоченные пепельные волосы, и длинный кошачий хвост и посиневшую мертвенно-бледную кожу, исполосованную свежими шрамами.
— Белобоже… — пробормотала Солоха, не отрывая глаз от оборотня. Даже ей становилось ясно, что с такими ранами долго не живут. Однако же Май был тут. Живой. Вопреки злым видениям Клариссы.
— Что, не ожидала, да? — окликнул Солоху Май, расправляясь со стражником. Взмахнув граблями, оборотень отправил вояку в свободный полет, тут же подбегая к девушке. — Оборотня не так-то и просто убить, чтобы ты знала, — шепнул он, с одного удара рассекая связывающие Солоху путы.
— Но как? — прошептала она, не в силах сдержать слез. — Эти шрамы…
— Скажем так, чудеса иногда все же случаются, — деликатно прокашлявшись, ответил оборотень, лукаво подмигивая девушке. — А теперь…
— Какой же ты всё-таки живучий гад, Май… — разрушил очарование момента третий, уже знакомый Солохе голос, принадлежавший вышедшему на помост Самаелю. — Даже смерть тебя не успокоила! Я поражен и восхищен. Кто постарался, интересно?
Оборотень обернулся, глухо зарычав. Даже не видя выражения его лица, Солоха почувствовала его злость. Она тоже решилась взглянуть на великого мастера Самаеля, тут же подметив и его подрагивающий клинок, и военную выправку и бесконечно усталый взгляд человека явно не счастливого своей жизнью. А ещё она заметила его помощницу — ту самую ведьму-предательницу, погубившую Лана.
Кларисса стояла по левую сторону от Самаеля, недобро усмехаясь. Её роскошные волосы струились огненным водопадом по белоснежным плечам, а холеные пальцы рук сжимали древко легендарного артефакта.
— Как видишь, я оказался живучим, — улыбнулся недобро Май. — Не будь я на тебя так зол, я бы возможно предложил тебе перемирие. Но знаешь, побывав на том свете, невольно начинаешь ценить жизнь. Поэтому, я жажду мести, Самаель!
С этими словами Май дернулся вперед, скрещивая грабли с охотником. От удара на помост посыпались искры, а оба соперника тут же отскочили, чтобы в следующий момент встретиться совсем в другой точке.
Солоха только охала и ахала, наблюдая за этим поединком. Она не могла рассмотреть и половины атак, видя перед собой только безумное мельтешение их фигур, слушая череду сыплющихся со всех сторон ударов.
— Смотрю, ты совсем расслабилась, простушка, — прошептала над головой девушки Кларисса. Её руки тут же сомкнулись на шее Солохи. — Я смогу убить тебя сама. Даже без помощи магии!
Селянка отчаянно захрипела, пытаясь вырваться из цепкой схватки ведьмы. Она замолотила в воздухе руками и ногами, пытаясь сбросить с себя Клариссу, но ведьма держалась цепко. Воздуха начало стремительно не хватать, и перед глазами у девушки все закружилось.
— Что такое? Дышать тяжело? Воздуха не хватает? — жалостливо поинтересовалась ведьма, вдавливая Солоху лицом в пол. — Ничего, на том свете он тебе понадобится.
Девушка захрипела, судорожно дергаясь. Её взгляд панически заметался по полу, останавливаясь на палочке. Её палочке. И тут в стремительно затухающем сознании проскочили очередные слова, некогда в шутку оброненные Матреной.
— Гори гори ясно, чтобы не погасло, — прошипела из последних сил Солоха, закрывая глаза. Слова очередного наговора пришли внезапно, вместе с уверенностью в собственной победе.
Внезапно палочка в руках Клариссы вспыхнула, и пламя мгновенно перекинулось на одежду и волосы ведьмы. Издав пронзительный крик, женщина отпрыгнула от Солохи, падая с помоста. Палочка выпала из её рук, подкатываясь к ногам селянки.
Девушка, помедлив с мгновение, подняла ее, подходя к краю. Народ, пришедший к месту казни в спешке бежал кто куда прочь от отчаянно вопящей ведьмы, горевшей заживо. Кларисса еще пыталась спастись. Пробовала колдовать, но все ее попытки были бесполезны — колдовской огонь уже ничто не было в силах остановить. Он прекидывался на других людей, на снопы скинутой кем-то в спешке соломы, подкрадывался к стоящим неподалеку зданиям…
«Запомни, внуча, это сильное заклинание. Запретное. Выпустив единожды его уже обратно не загонишь» — пронеслись в памяти слова Матрены.
— Я не желала никому зла. Но вы убили во мне все хорошее, — пробормотала Солоха, делая очередной пасс рукой. Пламя вспыхнуло сильнее, унося к небу последний крик ведьмы.
Девушка обернулась. Вместе со смертью своей врагини что-то оборвалось в ее душе. Однако поразмыслить над этим, Солохе было не дано. Ведь Май с Самаелем еще продолжали свой бой. Вернув палочку Солоха с удивлением подметила, что начинает поспевать за обоими соперниками. Видит и блестящую технику охотника, и необузданную силу Мая. А так же начинает ясно осознавать, что исцеленный оборотень сравнял счеты с охотником. И исход этого поединка решит только время и то, кто устанет первым.
Самаель явно уставал, теряя позиции, допуская ошибки, позволяя теснить себя к краю. А Май наоборот казалось, только входил в раж. С остервенением и каким-то злым торжеством он нападал, загоняя давнего врага в угол. Светились торжеством его звериные глаза, азартно пушился длинный хвост, и стояла дыбом непокорная грива поседевших волос.
— Вот и все, Самаель. Ты проиграл, — заявил манул, выбивая клеймор из рук охотника. — Прощай, и покойся с миром. Больше тебе не навредить ни мне, ни кому-либо из детей чернобожьих.