Маньяк номер один
Шрифт:
11
Дима проснулся от странных звуков из соседней комнаты. Он спал чутко и в жаркие ночи, когда было открыто окно в особенности спал плохо и дергался от малейшего ночного движения. Беруши не спасали – с ними даже было страшнее, без них хоть слышишь, что происходит, а так полная иллюзия…
Мальчик прислушался. Если очень прислушаться, то можно уловить мамин храп. Только она не храпела. Мамы вообще не было слышно, зато дядя Володя громко говорил. Димка нервно схватился
Димка вспомнил вчерашнее утро, когда за стеной была тишина, но это только сперва, а потом легкий хлопок – одеяло падало на пол, шуршали соломенные тапочки, и он как по команде отбрасывал одеяло и сгребая в кучу одежду несся в ванную, где быстро-быстро умывался, одевался, причесывался и выходя из ванной комнаты хитро улыбался, зная, что все равно будет первым и заглядывая в комнату к маме, говорил «Доброе утро». Она подзывала его и целовала-целовала так, что было щекотно.
Грохот прервал его мысли. Ему точно не послышалось. Это был такой шлепок, как будто падает три-четыре одеяла.
А что если этот человек причинил ей вред? Маме больно? Нельзя так сидеть и ничего не предпринимать.
Голос тем временем не умолкал:
Бо-го..го. Те-но…
Тогда зачем он говорит? Если он говорит, то все в порядке? Чего я волнуюсь, Они просто разговаривают. Он мужчина, а ему полагается говорить громко. Мама же мне объясняла, что мужчины говорят грубо, ходят и едят больше чем женщины. Они совершенно другие. А он просто не привык к этому.
Бо-го!
Снова хлопок.
Те-но
Шлепок.
Димка вскочил, одел холодные тапочки, вышел и на цыпочках засеменил к маминой спальне.
Он боялся идти, но более отчетливый голос грубый властный требовательный торопил его.
– Здесь давно не было мужчины.
Становилось тяжело дышать.
– Все пропиталось женским дерьмом. Эти стены нужно выкрасить в холодный синий. И потолок. Это что люстра. Это платье на ножке.
Одним глазком. Ничего, если быстро. Он не заметит.
Он заглянул в комнату и…
– Заходи.
Димка замер. Мамы не было. С кем же он говорил? Дядя Володя смотрел в зеркало, на нем был мамин халат.
–Я уже должен идти, – робко сказал мальчик. – У меня сегодня нулевой урок.
– Твоя мамка сказала, что в школу тебя отведу я.
Это мама сказала? Вчера мама кормила его кашей с фруктами, а потом вспоминала лето, когда было самое лучшее море и никого. Подходили разные мужчины, но она им коротко «Не интересует», и ему это «не интересует» так запало, что потом он это часто использовал. Как же хочется сейчас сказать это, но Димка все же не решился.
– Да нет, я сам, – разве что.
Он подошел к нему, взял за руку и сжал ее. Димке стало больно.
– Ты что меня боишься?
Димка зашмыгал.
– Ты понимаешь, что боишься того, кто хочет помочь тебе избавиться от страха. Странно, как ты считаешь?
– Наверное, – нехотя согласился Димка.
– Далеко твоя школа?
– Всего три остановки. Тут пешком можно.
– Проедемся на метро.
Только не метро. Он его ненавидел. Мама бы никогда не допустила, чтобы он спускался в это подземелье, где все ненастоящее – и свет, и стены, и эти указатели, которые все равно не помогут во время обвала. А люди спешат, давят, не смотрят, что ты ребенок. Под землей все едины. Ма-ма!
На улице было пасмурно. Тополя, замызганные машины и полны одежд, взрывающие лужи сапоги – все было в унисон этой прогулке.
– Вот ты прыгаешь от лужи к луже, потому что у тебя ботиночки. Мне почему не страшно, потому что у меня сапоги!
Это были сапожища. Дядя Володя носил огромные сапоги.
– Страхи начинаются с тебя. Сперва промокшие ноги, потом простывшая голова или простывший нос. Кстати нам нужно подкрепиться.
Дверь с колокольчиком. Задымленное помещение. Огромные кружки с пивом, лужи на полу и на столе. Здесь не место детям.
– Мне кружку темного, – проревел дядя Володя, – и повернулся к мальчику, – ты что будешь?
– Но мне нужно в школу, -пропищал Димка.
– Бутерброды с колбасой есть? Дайте один и еще с сыром. Только не надо вчерашний подсовывать.
Димка стоял вровень с огромным столом, где стулья тоже были, как и столы гигантские. Все как будто говорило «Вам тут, молодой человек, не место!»
– Ребенку нужно в школу!
Это была старушка неопределенных лет – морщины, руки с прожилками, но эта резкость и голос, как у заводной обезьяны.
– Дядь Володь, а, дядь Володь. Мне действительно нужно. Сегодня контрольная. Итоговая. Пропустишь – такой разнос.
Зря он сказал про последнее – снова выдал очередную порцию страха. А старуха добавила, что ее не надо учить, она и сама кого хошь. Тоже зря – Димке не приходилось видеть такого лица, оно ему напомнило собранную грань кубика рубика.
– Не надо учить? – закричал он. – Как же вас не учить, когда вы все боитесь. А потом война, то кто пойдет. Вот этот хлюпик с мокрыми ногами?
– Не надо.
Димке хотелось позвонить маме. Почему он не может этого сделать? Кто для него этот дядя Володя? Да никто. Тем более, как узнает, что он сделал – зашел в пивную, ага, из-за него он пропустил контрольную… итоговую. Ну все!
– Вы не знаете, что такое страх. Страшно, когда тебя закрывают в темном подвале, а рядом с тобой трупы с выколотыми глазами.
Из подсобки появились два широких в плечах мужчины. Они быстро сгребли дядя Володю, к ним присоединилась старушка неизвестных лет. На тротуаре было холодно, но он не сразу встал.