Манюня
Шрифт:
Художественная школа находилась на первом этаже двухэтажного невысокого каменного здания. Мы с Маней по очереди заглядывали во все окна, пока не увидели мою сестру. Каринка сидела за мольбертом, и вымучивала очередной косорылый кувшин на фоне аляповатого коврика. Лицо сестры там и сям было вымазано краской, бантик съехал на бок, и из последних сил цеплялся за торчащий клок волос.
Между мольбертами ходил преподаватель, и периодически делал замечание то одному, то другому начинающему художнику. Мы с Маней дождались, пока он повернётся к нам спиной, встали в полный рост и помахали сестре рукой. Каринка обернулась к нам и увидела наши выпученные глаза.
– Что?- спросила она одними губами.
– Зи-та и Ги-та, завтра, в кинотератре!- проорали мы и нырнули в кусты. Шум, который поднялся в аудитории, свидетельствовал о том, что все двадцать учеников второго класса художественной школы услышали нас. Урок был сорван.
– Ааааа,- кричали ребята,- Зита и Гита! Завтра! В кинотеатре!
– Кто посмел!- бросился к окну преподаватель, но прозвенел спасательный звонок, и дети, опрокидывая мольберты, ринулись из аудитории на улицу.
Впереди всех бежала моя сестра.
– Урааааа! – орала она.
– Урраааа! – закричали мы ей в ответ.
Первым делом мы сбегали к кинотеатру удостовериться, что Манька ничего не перепутала. Полюбовались на большую и красочную афишу, где были изображены все главные герои фильма.
– Мне больше всех нравится Дхармендра, такой лапочка!- сказала я.
– Я мне Санджив Кумар,- протянула Манька,- он ещё более лапочковее, чем твой Дхармендра.
– Дуры,- фыркнула Каринка,- нашли в кого влюбляться! Рупеш Кумар, хоть и играет злодея, но самый красивый из всех!
Далее мы чуточку покалечили друг друга, потому что не могли решить, кто всё-таки из актёров фильма самый красивый. А потом стали прикидывать, сколько у кого денег.
– У меня есть рубль,- сказала Маня,- девяносто копеек уйдёт на три билета и десять копеек останется на кулёк семечек!
– У меня с собой двадцать копеек и дома ещё сорок,- прикинула сестра,- и у Нарки рубль десять, она их прячет за Сервантесом в шкафу.
– Откуда ты знаешь?- задохнулась я,- это я на чёрный день коплю.
– Пф,- фыркнула сестра,- просто не надо восемь раз на дню пересчитывать свои деньги!
– Ах, значит вот как пропали мои пятьдесят копеек,- догадалась я и кинулась с кулаками на сестру,- это ты их украла, воровка! Я сейчас тебе покажу, как чужие деньги без спросу брать!
Я сделала попытку вцепиться сестре в волосы, но Каринка легко вывернулась, моментально выдрала с моей головы клок волос и сунула его мне под нос – скажи спасибо, что я не всё взяла,- уронила она пренебрежительно.
Я махнула рукой – не время выяснять отношения, подраться успеем в любой другой день, а сегодня нужно посчитать деньги и понять, на что мы можем развернуться.
Итого получилось, что если сложить всю наличность, то можно два раза сходить в кино, а на сдачу купить каждой, йо-хо-хо, по слоёной трубочке со сливочным кремом и по кульку жареных семечек.
– Может, лучше коржиков возьмём? Тогда каждому по два достанется,- внесла рацпредложение Каринка.
Мы с Манькой поморщились:
– Коржики мы ежедневно в школе едим! А трубочки с кремом редко когда! И вообще, они же с кремом!
– Это дааа,- протянула Каринка,- ну ладно, берём трубочки. Я завтра по дороге домой зайду в булочную и куплю три штуки.
– Понадкусываешь наши – убьём,- сунули мы ей под нос свои кулаки.
На следующий день, сразу после занятий в школе, Манюня прибежала к нам. Времени было в обрез – нужно было привести себя в порядок – не идти же на встречу с кумирами в чём попало! Мы вскипятили термобигуди и завили мне волосы, почему-то локонами наружу. Получилась причёска как у папы Карло, но было уже поздно что-либо переделывать.
– Шикиблеск!- не дала мне расстроиться Маня,- выглядишь как Констанция Бонасье.
Далее мы надели свои самые красивые платья, сбрызнулись мамиными французскими духами. Повертелись перед зеркалом. Красота!
От нашего дома до кинотеатра при резвом галопе можно было домчаться за пятнадцать минут. Мы покрыли это расстояние минут за семь. Летели, как на крыльях любви.
Возле кинотеатра толпилась такая очередь, что нам сразу стало ясно – просто так к окошку кассы не пробиться.
Я тут же попыталась пуститься во вселенский плач, но Каринка предостерегающе подняла руку.
– Погоди,- сказала,- оставим это на потом. Стойте здесь, никуда не уходите.
И пошла вдоль очереди к окошку кассы. Очередь нервно вздрогнула, ощерилась локтями и коленками и всячески собралась дать достойный отпор чужеродному телу. Но Каринке было всё нипочём, она шла вдоль очереди, словно и не в кино пришла, а так, на народ поглазеть.
– Побьют её,- зашептала Манька.
– Побьют,- пригорюнилась я.
И тут Каринка сделал попытку нырнуть в очередь с головой. Очередь не дрогнула, поглотила её, изжевала и выплюнула обратно. Каринка невозмутимо пригладила всклокоченные волосы, прошла чуть вперёд и проделал по новой тот же манёвр. За что была снова отшвырнута назад. На этот раз из очереди вынырнула монументальная в своих размерах пучеглазая тётка с огромной халой на голове, и, сверкая на солнце булатными коронками, разразилась грозной речью.
– Бессовестная девочка,- вещала тётка,- совсем стыд и совесть потеряла, иди в конец очереди!