Манюня

Абгарян Наринэ Юрьевна

– Да-да, деточка,- мама убрала пакет,- бог с ним, с носом, а вот плафон!!! Не двигайся, сейчас смажем ушиб мазью.

Она метнулась к домашней аптечке.

– Ну,- протянула задумчиво, нанося Мане на переносицу мазь,- если ты с таким ушибом на носу придёшь домой, может, Ба и не станет тебя сильно ругать!

– Да?

– Вполне возможно,- задумчиво протянула мама,- вполне возможно.

Мы поплелись обратно в детскую. На Маню жалко было смотреть – нос у неё покраснел и сильно распух, а на переносице отливал баклажанной синевой. Манька осторожно шмыгала и о чём-то усиленно думала.

– Вот,- наконец торжественно изрекла она.

– Чего вот?

– Я про то, что можно ударом в голову заработать косоглазие. Одно дело явиться домой с ушибом на носу, а другое – с ушибом на носу и с косоглазием. Тут уж у Ба точно пропадёт желание меня наказывать!

Мы с Каринкой переглянулись. Было ясно – удар по носу не прошёл для Манечки даром.

– Мань,- как можно спокойнее сказала я,- ты чего добиваешься, тебе в больницу захотелось?

– Нарка, не мешай мне думать!- рассердилась Маня,- и вообще, я тебя сегодня не узнаю, ты постоянно мне перечишь.

– Так ты ведёшь себя сегодня странно!

– Посмотрела бы я на тебя, если бы ты плафон сломала!

Крыть было нечем. Если бы я сломала плафон, я бы просто тихо легла умирать в уголочке.

Пока мы с Маней перепирались, Каринка притащила толстый том советской энциклопедии.

– Вот чем можно тебя ударить,- пропыхтела она.

Мы взвесили книгу в руках. Книга была действительно тяжёлой, удержать одной рукой её было невозможно.

Далее под руководством Мани Каринка притащила стул, взобралась на него и подняла над головой энциклопедию. Маня скосила глаза к переносице. Когда её глазные яблоки практически исчезли из виду, она подала рукой знак Каринке – давай! И Каринка со всей дури заехала книгой Мане по голове.

Маня постояла какое-то время в оцепенении, потом молча сползла на пол.

– Мы её убили?- испугалась Каринка и спрыгнула со стула.

– Ыыыыыыыыы,- промычала Маня, одно веко у неё дёргалось, но в целом она смотрелась вполне нормально, и совершенно не косила.

– Не получилось,- разочарованно протянула Каришка,- надо ещё раз попробовать.

– Вы обе с ума сошли,- заплакала я,- я больше не играю с вами!

– Дура, ты чего орёшь,- взъерепенилась Маня.

– Сами вы дуры,- меня уже невозможно было остановить,- хоть поубивайте тут друг друга, а я в этом не хочу принимать никакого участия! Я маме расскажу всёоооо!

– Предательница, не смей,- заорала Манька, но было уже поздно, мама сама прибежала на шум.

– Теперь чего?- испугалась она.

– Маааа,- разревелась я,- Манька хочет стать косой, чтобы Ба её не побилаааа!

– В смысле хочет стать косой?

– Ну Маринка из семьдесят восьмой сказала, что если скосить глаза и сильно ударить по голове…

– Вы чего?- не дала мне договорить мама,- ставили эксперимент на Мане?

– Дааааа,- зашлась я в плаче.

– Предательницаааа,- заплакала Манька,- не хочу больше дружить с тобоооой!

– Вот дуры!- скривилась Каринка.

Ну потом всё было по накатанной. Мама снова подцепила Каринку за лопатку и поволокла её наказывать.

– Не надо меня по новой наказывать,- орала сестра,- всё равно я сегодня чуть не выбила глаз Рубику из пятнадцатой квартиры, вечером придёт его мама, вот тогда меня и накажешь!

– Сколько можно,- причитала мама,- сколько можно!

Естественно, досталось и мне.

Потом мама прочла нам лекции о членовредительстве и о косоглазии. Напугала до смерти.

А вечером мы с мамой пошли провожать Маню до её дома. Повели её буквально под белы рученьки. Маня постоянно норовила вырваться и убежать в неизвестном направлении.

– Я всё улажу, не бойся,- увещевала мама, но судя по её бледному лицу и блуждающему взгляду, сама побаивалась реакции Ба.

В Манин двор мы заползали как на минное поле.

– Посидите пока здесь,- прошептала мама нам и вошла в дом.

Все видели мультик «Рикки-Тикки-Тави»? Помните, как Рикки-Тикки-Тави бился в гнезде с Нагайной? Вот приблизительно так всё и выглядело. Мы с Маней сидели на скамеечке под тутовым деревом и дрожали как листья на ветру, а в доме происходили какие-то тектонические процессы, извергались вулканы и образовывались новые материки.

Потом на веранду выползла мама. Волосы её были маленько всклокочены, под глазами пролегли тёмные круги.

– Всё!- вытерла она пот со лба,- Ба уже не сердится.

И она взяла Маню за руку и повела её в дом.

Я осталась сидеть на скамейке. Мне вдруг стало очень жалко маму. У неё впереди был трудный вечер – скоро с работы должна была вернуться мама Рубика тётя Грета. И маме сначала надо было оправдываться перед тётей Гретой за фингал Рубика, а потом, приговаривая «сколько можно», выкручивать Каринке уши.

Я тяжело вздохнула, вытащила из кармана пакетик с сухим карбидом, который мы украли со стройки, и выкинула его от греха подальше в кусты. Этим карбидом мы намеревались прижечь пару-тройку строптивых мальчиков, которые постоянно лезли на рожон.

Посидела с минуту, подумала. Расчесала до крови укус комара на руке. Вздохнула и пошла искать в кустах место, куда упал пакет. И как бы невзначай это место запомнила. На всякий случай.

А тем временем искалеченный моей сестрой Рубик экономил электричество, освещая квартиру ярким светом, исходящим от гигантского фиолетового фингала в пол-лица.

Был совершенно обычный летний вечер, один из многих, которые, благодаря нашим стараниям, родители потом долго вспоминали с содроганием.