Марафон длиной в неделю

Самбук Ростислав Феодосьевич

Майор быстро оглядел кухню, подыскивая, чем воспользоваться, чтобы высадить дверь. Тут стояли только буфет и круглый стол. Тогда Бобренок метнулся в комнату, увидел кушетку. Вместе с Толкуновым они раскачали ее как таран, и дверь не выдержала первого же удара.

Толкунов бросился к образовавшемуся отверстию, прыгнул в него и тотчас упал на пол, спасаясь от пули, но выстрела не последовало, а сзади уже набегал Бобренок. Но в ванной никого не было, и капитан на мгновение поверил в нечистую силу, забравшую с собой шпиона. Однако лишь на мгновение,

потому что майор уже стоял на скамеечке возле открытого узкого окна и смотрел вниз.

Значит, шпион выпрыгнул...

Бобренок тоже подумал, что Гаркуша решил покончить с собой. Но на дне каменного колодца не увидел тела. Глаз его сразу зацепился за карниз, совсем незаметный снизу, и майор понял, как именно шпиону удалось улизнуть: вон окошечко на крыше соседнего дома выбито... Однако еще не все потеряно.

Отшатнувшись от окна и наскочив на Толкунова, майор бросился к выходу. Они вместе чуть ли не скатились по ступенькам с пятого этажа, обогнули дом со стороны переулка и выскочили на параллельную улицу.

Дверь парадного ближайшего дома от угла была распахнута, и Бобренок, зная, что они опоздали, все же забежал туда.

По лестнице, держась за перила, спускалась старушка. Она двигалась медленно, предварительно ощупывая каждую ступеньку, вроде та могла выскользнуть из-под ноги. Бобренок преградил ей путь и спросил запыхавшись:

— Ник-кого не видели? Только что тут н-не видели? Военного? — Он насилу вдохнул воздух и нетерпеливо стукнул ногой.

— Видела...

— Кого? — чуть не закричал Бобренок.

— Какой-то военный бежал. Я и подумала — с чердака, потому что на четвертом живу. Я выходила из квартиры как раз, а он прыгает через ступеньки.

Бобренок быстро прикинул: бабке с ее методом передвижения, чтобы спуститься с четвертого этажа, понадобилось минуты три-четыре, значит, шпион успел опередить их самое большее минут на пять...

А Толкунов уже садился в «виллис», ревевший мотором у парадного. Майор прыгнул в машину уже на ходу. «Виллис» помчался по узкой улице.

Толкунов, положив Бобренку руку на плечо, сказал:

— Там, в квартире Ященко, в передней остались его шинель и фуражка...

— Без фуражки?.. — обрадовался Бобренок.

— Вот-вот...

Бобренок подумал: без фуражки каждый военный вызовет подозрение, патруль обязательно задержит его, а прохожие должны запомнить.

Они осмотрели боковые улицы, расспрашивая людей, но никто не вывел их на след Гаркуши — шпион точно в воду канул.

Минут через пять, убедившись, что Гаркуши им уже не найти, майор приказал остановиться возле открытого магазина. Спросив у продавца, есть ли телефон, направился в подсобку. Велел присутствующим оставить помещение и набрал номер. Услышав знакомый голос, все же уточнил:

— Юрко? Прекрасно, ты слышишь, кто это? Да, Бобренок, будь внимателен. Возможно, скоро к тебе пожалует майор. Нет, ты его не знаешь, слушай не перебивая, время дорого. Этот майор может прийти с минуты на минуту.

Раздвинь сейчас занавески на окне, выходящем на улицу. Мы будем возле твоего дома минут через восемь. Если за это время майор не появится, сдвинешь занавески. Ключ от квартиры положи на коврик подле дверей напротив. Точно, там живет эта старая карга. Все. Ты меня понял? Подожди, ни в чем не перечь тому майору, выполняй все его распоряжения... Когда мы ворвемся в квартиру, ложись на пол или спрячься. Все.

— Ты считаешь?.. — нетерпеливо выдохнул ему в ухо Толкунов, но Бобренок лишь отмахнулся. Набрал телефон Карего и коротко доложил о событиях. Попросил окружить квартал, где находился дом Сороки.

Полковник не стал им вычитывать за то, что выпустили Гаркушу, лишь спросил:

— Думаешь, шпион подастся к Сороке?

— Он без фуражки. И должен понимать, что мы сейчас начнем прочесывать весь город.

— Ну, фуражку он может достать.

— Не так это просто.

— Согласен, не просто.

— А к дому Сороки ему минут двадцать ходьбы. Прошло же, — взглянул на часы, — пятнадцать, мы с Толкуновым рвем туда.

Они с капитаном выскочили из магазина, и «виллис» помчался к улице Зеленой. Вот и дом Сороки — второй от угла. Розыскники оставили машину в переулке поблизости и пошли пешком.

Дойдя до угла, Бобренок жестом остановил Толкунова и осторожно выглянул. Второй этаж, четвертое окно с краю. Занавески раздвинуты, а после его телефонного разговора со Штунем прошло десять минут. Значит, Гаркуша тут.

— Ну? — спросил Толкунов нетерпеливо.

Бобренок оглянулся и улыбнулся так, что слова были ни к чему.

— Как будем действовать? — поинтересовался капитан.

Бобренок подумал и сказал:

— Пока остаешься тут. Наблюдай за парадным. Если Гаркуша выйдет, поступишь согласно обстоятельствам. А я обойду дом с того переулка. Шпион не должен видеть нас из окна. Когда перейду на ту сторону, подам тебе знак. Пойдешь за мной немедля.

Через пять-шесть минут они стояли под домом Сороки. Переложив пистолеты в карманы, двинулись к парадному, прижимаясь к стене. Со второго этажа их не могли увидеть.

Нырнули в парадное. Бобренок остановился на миг и засмеялся довольно.

— Ты что?.. — не понял Толкунов.

— Квартал уже окружен. — Майор помахал рукой с часами. — Теперь Гаркуше некуда деться.

— Чего развеселился? Вроде он уже в наших руках...

— В наших, капитан.

— Знаешь, когда скажем «гоп»?

— Когда возьмем его живым и здоровым. По-моему, кто-то обещал это полковнику?

— Не кто-то, а я.

Они шли осторожно. Казалось, что деревянные ступеньки скрипели на весь дом. Наконец поднялись на второй этаж, Толкунов на цыпочках подбежал к дверям квартиры Сороки, а Бобренок пошарил под ковриком пани Радловской, нашел ключ и присоединился к капитану. Приложил ухо к дверям: в квартире разговаривали, выходит, дверь из комнаты в переднюю оставили открытой.