Маракх. Испытание
Шрифт:
— Слишком скучно, дружочек. И к тому же, финал предсказуем.
Нежный женский голос настолько контрастировал с обликом мерзкого существа, что Гордас не мог заставить себя слишком долго смотреть прямо в удлиненные большие глаза с угольно-черными ресницами, пушистыми как опахало. Растопыренные пальцы огромной ящерицы заканчивались приплюснутыми подушечками, а тяжелая туша даже не проваливалась в утробно хлюпающие недра болота. Да, это была богиня или ее порождение… А Гордас только игрушка, забава для нее - он обречен.
Еще один удар мощного хвоста - плечо курсанта окрасилось кровью, а тварь насмешливо прошипела:
— Я удивлена. Ты не боишшься меня, не боишшься боли, но на краю гибели бережешшь свое милое лицо, чтобы не предстать уродом перед своей женщщиной. Как интерессно… Ты еще на что-то надеешшься. Не хочешь показаться ей обезображенным, боишься, что она не станет любоваться тобой, как прежде. Вы, смертные, так держитесь за свою выдумку о любви, так дрожите за нее, что даже смешно. Продолжай… Это очень вкуссно... Я довольна и не стану мучить слишшком долго сейчас.
Громогласно смеясь, она снова и снова била его хвостом, поднимая вокруг брызги мутной воды и угрожающе посвистывая. Она поднималась на задние лапы и нависала над ним всей своей уродливой тушей, а потом с грохотом плюхалась в сторону, чтобы подобраться с другого боку.
Разве он мог всерьез бороться с ней - тварь изрезала на нем одежду, зацепила лямки мешка и уронила его в топь… задела лицо… Затянутый в трясину по грудь, Гордас ценой неимоверных усилий сумел вытащить нож и пытался защищаться, с каждым взмахом руки опускаясь все ниже, пока не стал захлебываться.
Последнее, что он помнил перед забытьем – это липкий холодный язык на своем лбу и приятный женский голос, шепчущий безумные слова:
— Сейчас ты издохнешь в болоте, а она останется с тем, кого никогда не полюбит. Ночами она будет лить о тебе слезы, а ты останешься гнить среди старой падали. А потом она привыкнет и забудет тебя. Все было напрасно. Все зря. Глупая маленькая Соня никогда не обнимет своего бескрылого ангела, не родит ему сына… Потому что ангела больше нет. Даже если я подарю тебе жизнь, ты станешь чужим для нее, она больше тебя не примет, открывшись для другого. Так стоит ли тебе возвращаться, мальчик…
С трудом ворочая непослушным языком, Гордас проговорил последние, как ему казалось, слова в своей жизни:
— Хочу видеть ее счастливой. Это все, что я хочу.
Он уже едва ли мог чувствовать, как мощный хвост под водой обвился вокруг его тела и потащил наверх, а потом словно игрушечного солдатика подбросил кверху.
Очнулся Гордас на широкой, заросшей мхом кочке. По телу нещадно били ледяные струи дождя - смывали кровь из многочисленных порезов и бурыми ручейками стекали в размокшую глину, куртка набухла от влаги, ноги сводило судорогой.
Первым делом он перевернулся на спину и стал жадно ловить открытым ртом небесную воду, ладонями умыл от грязи лицо. Поднявшись на колени и сфокусировав взгляд на высокой платформе впереди, Гордас понял, что каким-то чудом все же добрался до посадочной площадки. Никакой радости не испытывал - эмоции утонули в болоте, остался только холодный расчет.
Гордас проверил запасные браслеты на руках, и, сетуя о потерянном ноже, поплелся к одинокому летмобилю у самого края платформы. Других летательных машин в поле его обзора не было.
Глава 3. Венец первый. Жара
Пустыня
Гордас находился в воздухе почти сутки и теперь хотел размять ноги на твердой поверхности, оттого нарочно остановил летмобиль еще до полного расхода топлива. Маршрут был запрограммирован инструкторами заранее, выбрать свое направление невозможно. Остались доступны лишь функции снижения и остановки. Четко заданная цель неминуема. До нее можно не добраться, но изменить вектор полета не получится. Впрочем, можно покинуть летательный аппарат и идти пешком. Вот только куда?
Гордас разблокировал люк и спрыгнул на сухую глинистую почву, покрытую ломкой сухой травой. Теперь нужно хорошенько встряхнуть тело, одеревеневшее за долгое время путешествия к новому этапу испытаний. Насколько хватало обзора, вокруг расстилалась степь. Кажется, вечереет. А, может, звезда Антарес просто скрылась в туманной дымке и на самом деле еще разгар дня?
По давней привычке он хотел было сверить свои биологические часы с цифрами на дисплее, но вспомнил, что отдал приборы на заправочном блоке посреди болота. Четыре браслета один за другим легли в отсек оплаты и бесшумно провалились внутрь невысокой колонны с цифровым монитором, зато показатель энергии летмобиля плавно вырос до высокой отметки. Можно было смело отправляться в путь, похоже, остальные курсанты опережают.
И вот Гордас остался один посреди бескрайней степи, запасы воды в питьевом контейнере летмобиля исчерпаны, пакет концентрата разорван зубами и его скудное содержимое едва ли насытило пустой желудок. Впереди неизвестность, хотя кое-какие догадки имелись.
Нужно пересечь пустыню и добраться до горного кряжа, миновать его, выйти к леднику и там… Заключительный этап испытаний представлялся смутно. Но зачем загадывать наперед, нужно обустроиться здесь и сейчас. Или просто двигаться дальше.
Для начала неплохо бы найти источник пресной воды, раздобыть пищу. Гордас не случайно выбрал для остановки именно этот квадрат. Пролетая над равниной на высоте птичьего полета, он заметил узкую неровную полосу, похожую на тропу, ведущую к водоему. Но теперь пришлось убедиться, что маленькое озеро пересохло, а на растрескавшемся буром дне скопились кристаллики соли.
Разочаровавшись в бесполезной находке, Гордас уныло побрел обратно к машине, как вдруг мощный порыв ветра заставил его согнуться чуть ли не до земли. Приподняв голову, он обратил внимание на черно-багровую тучу на горизонте. Единственным верным решением было укрыться в летмобиле и переждать бурю в относительной безопасности. Так он и поступил, но уже через полчаса его довольно тяжелое убежище начало кататься по неровному грунту, как яйцо в чашке.