Маргарита и Мастер
Шрифт:
– Верхней частью плаща, или нижней?
– Верх красный, и будет почти незаметно, что на нем уже кровь, а низ белый - заметно будет хорошо, но сразу не видно: сначала надо будет человека раздеть, растянуть, так сказать:
– По правилам искусства, - и только потом всем будет ясно:
– Он тоже принимал в этом жертвоприношении участие.
Но умная леди и здесь его выручила:
– Пососи его просто, - сказала она. И он, к своему удивлению, не смог додуматься больше ни до чего, и так, при всех пососал:
– Свой палец.
Глава 33
Медиум:
Ан Молчановский приезжает - как все - в Край, и приводит аборигенов в ужас, ибо они думают, что это:
– Еще один режиссер, - а их и так много:
– Есть у меня.
– Конкуренция, - сказал Кот Штрассе, - а крайние будем мы.
Но Ан на первом же праздничном ужине - ибо ужин всегда имел возможность быть радостным по причине:
– А ночью мы не работаем, - сообщил, что будет снимать только реальность.
– Вот из ит?
– спросила Грейс, как кукушка из открытого окошка закрытого для людей непосвященных в магию кухонного пространства.
– Алисию Сильверстоун после работы.
– Вот?
– Грейс даже оттянула ухо, чтобы лучше слышать то, что мы может быть слышим каждый раз последний раз, так как кто-то уже сказал до меня:
– Все люди смертны.
– Вы правы: и до.
– Чтобы снимать До, - сказал Кот, - надо с самого утра находиться рядом, - сказал, что самое главное, своим обычным пискливо-задумчивым голосом, как будто это не он говорит, а:
– Сама судьбы стучится в ваши неплотно прикрытые двери, - но ясно:
– Как их закроешь поплотнее, если так хочется:
– Чего-то новенького?
– а что, собственно такое новенькое, как не то, что вот сейчас прямо и:
– Запрещено.
– Познание выше морали, - хотел сказать Молчановский, но всё равно все услышали:
– Мне это надо.
– Вот, например, кто из вас, - продолжал Мол-й, - кто из вас любит теплую апельсиновую газировку? Никто.
– И несмотря на чей-то положительный отзыв о ней, продолжал, как будто тот сказал не:
– Я!
– а наоборот:
– Конечно.
– А вот надо, - опять продолжил он, - ибо иначе, что?
– Мы не знаем!
– рявкнула кухонный работник.
– Впрочем, - добавила она, - я выпью, но только в одном случае, а именно:
– Чтобы выйти замуж за капитана.
Некоторые, в частности Михаил Маленький, зааплодировали, а Германн даже резюмировал:
– Смело, смело.
Я бы постеснялся выйти за дочку третьего секретаря политбюро, и знаете почему?
– Лучше помолчи.
– Нет, я все равно скажу.
– Помолчи, помолчи.
– Ладно, но тогда я не куплю тебе сегодня в двухсотой секции ГУМа новые темно-зеленые джинсы американского производства, а куплю только из Франции.
– Почему?
– Ты мне не даешь и слова сказать.
– Хорошо, говори.
– Я хочу без разрешения.
– Хорошо, тогда ничего не говори, просто иди сюда и ляг рядом у кровати.
– Ты не пробовал договориться наоборот?
– Еще хуже, ляжет рядом как кошка, и прежде, чем трахать бесконечно, просит долго-долго гладить себя по спине и чесать брюхо, бока и даже голову.
– Зачем?
– спросила Грейс, - ибо я так никогда не пробовала.
– С одной простой целью, говорит, только чтобы как-то получать удовольствие.
И вот так каждый раз без скандала не могу сходить в эту пресловутую 200-ю, несмотря на то, что карточку туда она сразу - прямо в загсе - отдала мне, как залог того, что она верит, как Гвиневера королю Артуру:
– Ты меня любишь.
– И даже не в том смысле, что Ланселот никогда не будет спать у нас под кроватью, а просто я хочу, чтобы покупал мне не то, что я хочу, а то:
– Чего не ожидаю, - а значит:
– Очень люблю.
– Для этого нужен муж - Сократ, как скажет:
– Если хочешь, чтобы я считал тебя хомо сапиенсом - докажи, что у меня нет хвоста.
– И жена доказывала:
– Обливала его помоями, когда выйдя из дома, проходил мимо ее второго этажа, - ибо:
– Если ты человек, то поймешь:
– Так и надо, - а если обезьяна, то разозлишься, вернешься и трахнешь меня даже туда, куда я не очень-то и просила.
И он никогда не возвращался, ибо ученики бы его тогда ничего не поняли из его лекции под колоннадой дворца Ирода Великого, как только от противного, ибо должны были запоминать не то, что он сказал, а наоборот:
– А что бы он сказал, если бы не имел хвоста?
– а это уж слишком сложно.
Кто это разговаривал? Никто не решился спросить, но как люди в прошлом культурные все понимали, что кроме этих, как их, актеров в обеденном зале, есть еще и зрители:
– Помимо его.
Тем не менее, все успокоились, что Ан Молчановский будет снимать их:
– Как он всегда привык - сзади, что значит даже во время сна, и взаимных ласк с медведем, как-то:
– Он бежит - вы догоняете, - точнее:
– Наоборот, - когда, как обычно, на вопрос:
– Пасал?
– вы радостно отвечаете:
– Хорошо, что не съел сегодня.
– А завтра?
– Завтра мы еще не снимаем.
Машина сказал, не вставая из-да обеденного стола, где Кот Штрассе подарил-продал ему немецкую кастрюлю:
– Из натуральной нержавейки - чугун, - по голове, если что, дашь, больше ничего делать не будет:
– Я сам поведу Фишмана в дальние дали.
– Не шибко тут - выйди вон на кухню к своей Грейс Келли.