Маргаритка и чертополох
Шрифт:
Наморщив лоб, Маргарет попыталась вспомнить, что именно говорил Кайден, когда требовал написать письмо.
— Выходит, это мой муж бросил тебя за решетку? — уточнила она. — Но ты сбежал?
— Меня держали в подвале моего же замка, — не глядя на нее, выдавил Кайден. — Рэдклифф решил перестроить его в тюрьму для якобитов. Подумал, что содержать бунтовщиков прямо в Нагорье послужит отличным назиданием для остальных. Одного только не учел — мои родичи знали замок как свои пять пальцев. Когда твой муженек уехал подавлять очередной бунт, Киран с людьми пробрались внутрь и вытащили
— Получается, ты беглый преступник? — удивилась Маргарет.
Кайден кивнул.
— За мою голову дают двадцать фунтов.
Ничтожная сумма в той жизни, которую Маргарет вела до смерти отца, и гигантская после того, как имущество семьи ушло с молотка.
Она оглянулась на громаду замка, темнеющую на фоне клубящихся серых туч.
— А Дункан знает о награде? — спросила она.
— Знает. — Кайден тоже посмотрел на замок. — Имя Мактир теперь вне закона, и под страхом наказания его нельзя даже упоминать. Мне ничего не оставалось, как обратиться за помощью к Дункану. Я и мои люди — те, кто остался в живых — присягнули ему на верность и вступили в клан Макферсон.
Маргарет ждала, что Кайден добавит что-то еще, но он стиснул челюсти, и горькие складки застыли в уголках его рта.
Она задумалась, провожая взглядом носящихся по лужайке игроков. Кайден говорил, что его арестовали ни за что, но так ли он чист на самом деле? Нельзя же просто взять и бросить в тюрьму невиновного человека? Ее муж не может быть таким негодяем, иначе бы она… ну… как-нибудь это поняла.
Маргарет попыталась воскресить в памяти образ Томаса Рэдклиффа. Когда их представили друг другу (на Рождественском балу? Или это была чья-то помолвка?), он показался вполне приятным мужчиной. Она совершенно не помнила, о чем они говорили, но вроде бы сочла его манеры безукоризненными.
В воздухе висела противная морось. Маргарет поежилась и накинула на голову шаль. Наверняка Кайден… не то чтобы врет, просто недоговаривает. Люди склонны преуменьшать свои грехи и преувеличивать чужие. Не может быть, чтобы его на ровном месте бросили за решетку и лишили земель. Это значило бы, что ее супруг… не очень хороший человек. От этой мысли неприятно засосало под ложечкой, и Маргарет постаралась ее отогнать.
«В Шотландии куда ни плюнь — попадешь в якобита, — она вспомнила где-то слышанные слова. — Скорей всего, и у Кайдена рыльце в пушку, а значит, он сам виноват».
Лично ей было совершенно плевать, кто именно будет сидеть на английском троне: Стюарты или Ганноверы. Все эти разговоры — смертная тоска. На нее нападала неудержимая зевота, когда джентльмены начинали взахлеб вещать о политике, да еще с таким видом, будто важнее этого нет ничего на свете. Тори, виги, Палата лордов, Палата общин… бла-бла-бла… Скукота, да и только!
Лучше не лезть в эти дебри. Если муж так поступил, значит, были на то причины. Да и вообще, еще несколько дней, он заберет ее отсюда, и все останется позади.
Она взглянула на Кайдена. Тот отрешенно смотрел вдаль, не обращая внимания на моросящий дождь. Его влажные потемневшие волосы завивались кольцами как медная проволока. В груди вдруг защемило от непонятной тоски.
Маргарет поспешила отогнать это чувство. Все это чепуха! Просто Кайден — единственный, кто заботился о ней в этой чуждой среде, помогал, когда она попадала в беду. Но ведь это неправильно! Заботиться о жене и защищать ее должен муж, ведь он поклялся перед алтарем. Даже если сделал это не самолично, а через мистера Томпкинса — в глазах Господа это не играет роли.
И ей негоже принимать помощь от чужого мужчины, а тем более — привязываться к нему. Всеми помыслами нужно стремиться к тому, кого Всевышний предназначил ей в мужья.
Прочитав себе мысленную нотацию, Маргарет попыталась устремить все помыслы к Томасу Рэдклиффу, но как ни морщила лоб, как ни таращилась в небо, ей это не удалось. Слишком уж смутным был его образ. Слишком давно она видела его в последний раз.
Налетевший вихрь дунул в лицо и взметнул концы шали, чуть не сорвав ее с плеч. Маргарет потерла озябшие руки. Она замерзла, но возвращаться внутрь не хотелось. Наблюдать за беготней и потасовками игроков было куда увлекательней, чем читать в пыльной комнате скучный роман.
Кайден подошел к ней и без лишних слов накрыл своим пледом как птица крылом. Маргарет удивленно взглянула на него. Серые как пасмурное небо глаза смотрели на нее, будто вопрошая: «ты не против»?
Она не возражала, хотя следовало бы протестовать. Неприлично накрываться одним пледом с посторонним мужчиной… Но под колючей шерстью так уютно и тепло! И ветер больше не пронизывает до костей. И мелкий дождик не досаждает, а приятно освежает лицо.
— Как рука? — поинтересовался Кайден.
— Побаливает. — Маргарет пошевелила рукой. Она только сегодня наконец-то сняла перевязь.
Вместо ответа Кайден принялся легонько массировать ей плечо, бережно разминая мышцы. Маргарет млела под его сосредоточенное сопение, бездумно провожая глазами носящихся за мячом игроков. От пледа пахло дымом костра, и от этого становилось еще теплей.
Глава 10
Кайден и Фиона сидели на склоне холма, поросшего шелковистой травой. В синем небе парили легкие облака, а долина подернулась фиолетовой дымкой цветущего вереска. Кайден привалился к нагретому на солнце менгиру, голова жены покоилась у него на плече. Ее волосы были темно-каштановыми, но Кайдена почему-то это совершенно не удивляло, хоть он и знал, что Фиона — блондинка.
Жена подняла голову, и он заглянул в ее карие с поволокой глаза.
Маргарет…
Нет, какая к черту Маргарет? Это Фиона, его жена, и глаза у нее голубые!
Она потянулась к нему, и Кайден поцеловал ее медовые губы. Шаловливая рука нырнула ему под килт, дразняще пробежалась по бедру… Приятная судорога свела низ живота.
Нежные пальчики стиснули член. Кайден с блаженным выдохом откинул голову и… проснулся.
Все исчезло: и Фиона-Маргарет, и цветущий луг… Но, что за чертовщина! кто-то по-прежнему сжимал его член.