Маргаритка и чертополох
Шрифт:
Маргарет похолодела изнутри. А ведь и правда! Вряд ли Кайден отступится просто так. Вдруг он явится сюда и попадется в лапы ее мужа!
Она постаралась отогнать эту мысль: «Почему меня вообще беспокоит его судьба? Мой супруг — Томас Рэдклифф, и мое место — здесь, рядом с ним. Да и что я могу поделать? Ничего».
— Кстати, раз уж мы об этом заговорили, — продолжил муж. — Что-нибудь вспомнила насчет Макферсона?
Ну вот, снова он за свое!
— Нет. — Маргарет покачала головой. — Ничего.
— Подумай хорошенько,
— Апельсин? — Маргарет недоуменно уставилась на него.
— Апельсин — это символ Оранской династии. К ней принадлежал король Вильгельм, который сверг Стюарта, — пояснил он. — Раздавить апельсин — это старый якобитский ритуал.
— Да нет, никто вроде не давил никаких апельсинов, — пробормотала она.
— Очень жаль. — Муж многозначительно взглянул ей в глаза. — Хорошо бы ты хоть что-нибудь вспомнила. Мелочь, которую можно слегка приукрасить…
— Большую часть времени я просидела в своей комнате, ничего не видела и не слышала, — отрезала Маргарет. — Думаешь, они бы стали обсуждать свои секреты при англичанке?
— Может и нет. — Рэдклифф склонил голову набок. — Но почему-то у меня такое чувство, будто ты что-то недоговариваешь.
Маргарет заносчиво вздернула подбородок.
— Мне нечего скрывать! — отрезала она.
— Что ж, надеюсь. Иначе я был бы в тебе весьма разочарован, — процедил муж.
Глава 17
Остаток дня Маргарет занимала себя чтением и шитьем, но тревога не отступала. Мысль, что Кайден попытается освободить родных и угодит в ловушку, назойливо свербела в голове. Надо бы разузнать об этих заключенных побольше.
— Скажи, — спросила она у Эбигейл, когда та помогала ей переодеться к ужину, — это правда, что у нас в подвале сидят якобиты?
Горничная застыла с платьем в руках и изумленно взглянула на Маргарет.
— Я… кое-что об этом слыхала, мадам, — сдержанно ответила она.
— А ты случайно не знаешь, кто они такие?
Несколько секунд Эбигейл, прищурившись, смотрела на нее.
— А почему вас это интересует, если позволите спросить? — наконец осведомилась она.
Маргарет заколебалась. Стоит ли ей доверять? Что, если она шпионит на мужа? Но другого источника информации у нее нет, так что придется рискнуть.
— Ты, должно быть, слышала, что меня похитили по дороге сюда? — начала она.
— Слышала, мадам, — кивнула Эбигейл.
— Ну так вот, в качестве выкупа похититель потребовал у моего мужа отпустить этих заключенных.
— Хм… — Горничная наморщила лоб.
— Вот потому-то мне и интересно узнать о них побольше, — закончила Маргарет.
— И… кем же был этот похититель? — осторожно спросила Эбигейл.
Маргарет напряглась. С чего это служанку интересуют такие подробности?
— Не знаю, — буркнула
Эбигейл отвела взгляд.
— Вы правы, миледи, простите мое любопытство.
Она надела на Маргарет верхнюю юбку и принялась завязывать тесемки.
— Так ты что-нибудь знаешь о них? — напомнила Маргарет, когда Эбигейл расправляла подол.
— Нет, миледи, я их ни разу не видела, — ответила та, а затем сунула руку за пазуху и достала флакон. — Вот, я принесла вам говяжьей крови, как и обещала.
— Спасибо!
Маргарет взяла пузырек и спрятала в ящик стола. Ей не давал покоя вопрос: шпионит ли служанка на Рэдклиффа? Что, если тот велел ей втереться в доверие и вынюхать подробности про плен? Надо быть с ней начеку!
***
Чем сильнее сгущались сумерки за окном, тем неспокойнее становилось на душе. За ужином Рэдклифф намекнул, что ночью собирается ее навестить. Вернувшись к себе, Маргарет села вышивать, но узор так и не продвинулся дальше пары стежков. От волнения дрожали руки и сводило живот. Получится ли на этот раз? Может, сказаться больной? Но что толку, это лишь отсрочит неизбежное.
Вдруг в мозгу вспыхнула мысль, от которой Маргарет выронила иглу.
«А что, если я беременна?» — в ужасе подумала она.
Вот уже несколько дней как у нее должны были начаться женские недомогания, но они все не приходили. Перед свадьбой мать объяснила, о чем именно такая задержка может говорить. Вдруг семя проклятого Бойда укоренилось в ней, и она носит в чреве его отродье?
Маргарет вскочила с кресла и заметалась по комнате. Нет, такого не может быть, ведь это было всего лишь один раз… Или может?
Что же делать? Избавиться от беременности? Но как? Да и грешно… Остается лишь выдать ублюдка за дитя Рэдклиффа, но для этого надо хотя бы раз лечь с ним в постель. Выхода нет, придется переступить через себя и соблазнить его.
В памяти промелькнула вереница кавалеров, падающих к ее ногам. Все они считали ее неотразимой. Маргарет взглянула на себя в зеркало. В замке мужа она снова начала краситься, но к вечеру кожа задыхалась под толстым слоем белил и невыносимо чесалась. Вчера перед брачной ночью Маргарет умылась и предстала перед мужем ненакрашенной. Может, в этом и была ее ошибка? Сегодня она не допустит такой промашки!
Когда Эбигейл раздевала ее перед сном, она велела:
— Подай мне другую рубаху. Ту, в кружевах.
Горничная понимающе усмехнулась и достала из гардероба тончайшую как паутина сорочку. Надев ее, Маргарет посмотрела на себя в зеркало и смутилась: она казалась практически голой. Ткань струилась по телу словно вода, и даже в полумраке сквозь нее просвечивали соски и темный треугольник внизу живота.
— Не слишком ли развратно? — спросила Маргарет, чувствуя, как пылает лицо.
— В самый раз! — заверила Эбигейл. — Только еще наденьте чулки.