Маргаритка и чертополох

Зеленая Марья

Так ничего и не придумав, она позвонила горничной. Через пару минут на пороге возникла Эбигейл.

— Звали, миледи? — с легким шотландским акцентом спросила она.

— Да. Помоги мне раздеться.

Эбигейл деловито кивнула. Маргарет встала, оперлась руками на спинку кресла, и горничная принялась расшнуровывать корсет.

Может, есть какой-то способ избежать позора? Как вообще мужья узнают, невинна ли новоиспеченная жена? Маргарет вспомнила, как Бойд входил в нее. Он не сразу смог это сделать, а силой

пробился внутрь, разорвав преграду на своем пути. Наверное, по этому препятствию мужчина и понимает, первый он или нет.

Что ж, Бойд нарушил ее девственность, и этого уже не исправить. Но есть еще второй признак — кровь. Если измазать простыню, то, может, Рэдклифф купится на это? Вот только где раздобыть кровь? Порезать руку или другую часть тела? Но какую? Вдруг останется шрам? Да и вообще, хватит ли у нее духу поранить себя? И что, если муж заметит свежий порез?

— Вы так напряжены, миледи, — подала голос Эбигейл, и Маргарет взглянула на нее в зеркало.

Горничная участливо смотрела на нее. Простодушное веснушчатое лицо и открытый взгляд светло-серых глаз невольно располагали к себе.

Маргарет слабо улыбнулась.

— Да, пожалуй, — пробормотала она. — Просто мне предстоит первая брачная ночь, и я немного волнуюсь…

— О, так это ваш первый раз? — Эбигейл округлила глаза. — Вы уж простите мою дерзость, миледи, но я — замужняя женщина, и если у вас есть какие-то вопросы, то я с радостью отвечу на них.

— Спасибо, но… — Маргарет судорожно сглотнула. Сказать правду или смолчать? Союзница бы ей совсем не помешала, но вдруг она расскажет все Рэдклиффу?

От Эбигейл явно не укрылась ее заминка.

— У вас уже был мужчина? — предположила она, чем избавила Маргарет от колебаний.

— Да, — тихо выдохнула она, но в ответ лишь услышала:

— Хм…

Больше не последовало ни слова. Эбигейл молча освободила Маргарет от корсета и принялась развязывать тесемки нижней юбки. Поглядывая в зеркало на ее непроницаемое лицо, Маргарет уже начала жалеть о том, что выболтала свой секрет.

Закончив с юбкой, горничная распахнула гардероб.

— Какую сорочку вам подать? — спросила она.

— Не знаю. Мне все равно, — отмахнулась Маргарет.

Служанка выудила из шкафа отделанную кружевом батистовую ночную рубаху.

— Эту? — держа сорочку на весу, спросила она.

Тончайшая ткань просвечивала насквозь.

— Да я в ней буду как голая! — возмутилась Маргарет.

Эбигейл, и глазом не моргнув, сунула развратную вещицу назад и достала другую сорочку — из плотного льна с длинными рукавами.

— Да. — Маргарет поспешно протянула руку. — Пожалуй, надену эту.

Горничная невозмутимо кивнула и помогла Маргарет облачиться в целомудренную рубаху. Наверное, в первую брачную ночь следует выглядеть соблазнительно, но ее воротило при одной только мысли, что она ляжет с мужчиной

в постель. И какой бы ничтожной ни была преграда в виде скромного одеяния, Маргарет как за соломинку цеплялась за этот хлипкий барьер.

Надев сорочку, она уселась за туалетный столик, и Эбигейл принялась вытаскивать шпильки из ее волос. Маргарет рассеянно смотрела на свое мертвенно-бледное лицо. Время уходит, а она все еще не придумала, как скрыть от Рэдклиффа свой позор.

Эбигейл распустила ей волосы, расчесала их, а затем, отложив гребень, вдруг спросила:

— Миледи, у вас есть пустой пузырек?

— Что? — Маргарет недоуменно подняла глаза.

— Я порежу руку и выдавлю кровь в пузырек, — тихо пояснила Эбигейл. — Вы спрячете его под подушку, а потом как-нибудь незаметно испачкаете простыню.

Маргарет в изумлении раскрыла рот.

— Ты хочешь мне помочь? Но почему?

Эбигейл замялась, подбирая слова.

— Понимаете, меня ведь взяли в замок в качестве вашей горничной. И если вас выго… ну, то есть, если вы уедете, то меня уволят, — наконец, пояснила она.

Ее слова звучали логично, но Маргарет показалось, что за этим рвением кроется что-то еще. Вдруг служанка планирует шантажировать ее?.. Но, что поделать? Придется на нее положиться, выбора нет.

— Спасибо тебе огромное! — прошептала Маргарет. — Сейчас найду какой-нибудь пузырек.

Порывшись в ящиках стола, она отыскала флакончик, где на донышке желтели остатки духов. Не без сожаления выплеснула духи в ночной горшок и вручила склянку Эбигейл.

Та ловким движением извлекла откуда-то из-под юбки крошечный кинжал, закатала рукав и, прежде чем Маргарет успела моргнуть, полоснула себя по руке. На порезе выступила кровь, и горничная выдавила в пузырек несколько капель.

— Вот, возьмите, мадам. — Она заткнула флакончик пробкой и протянула его Маргарет. — Положите под подушку и постарайтесь, чтобы ваш муж ничего не заметил.

Маргарет жадно сцапала пузырек.

— Благодарю от всего сердца! — выпалила она. — Я… я тебе заплачу… или, хочешь, подарю какое-нибудь украшение?

Она потянулась к шкатулке с драгоценностями, но Эбигейл, перевязывая руку носовым платком, покачала головой.

— Ничего не нужно, мадам. Ваша благосклонность для меня — лучшая награда.

«Шотландка, которая отказывается от денег? Что-то здесь не так!» — смекнула Маргарет. Но в ее положении размышлять о мотивах служанки не приходилось.

— Что ж, считай, ты ее заслужила, — улыбнулась она.

— Благодарю вас, миледи, — поклонилась Эбигейл.

Она подошла к кровати, раздвинула шторы полога и стала взбивать подушки. Маргарет безучастно наблюдала за ней, сжимая в руке пузырек. Слабая надежда избежать позора теплилась в груди. Наконец Эбигейл выпрямилась и поправила съехавший набок чепец.