Маргаритка и чертополох
Шрифт:
— Пусти меня! — Она дернулась, но вырваться не удалось.
— Держи эту сучку! — Рэдклифф подошел поближе и достал из кармана веревку. — Давай сюда ее руки!
— Ты не посмеешь! — Маргарет попыталась его лягнуть, но запуталась в пышных юбках.
Миг, и ее запястья оказались крепко стянутыми между собой. Рэдклифф схватил ее за волосы и швырнул лицом на кровать! Боже, совсем как тогда с Бойдом! Страх и беспомощность нахлынули мутной волной, захлестнули и потащили в бурлящую глубину.
— Не-ет!!! —
***
Кайдена трясло от отвращения и бессилия, когда он слушал Рэдклиффа через закрытую дверь. Слов было почти не разобрать, но тембр и манера вальяжно растягивать гласные вызывали непреодолимое желание размозжить голову о стену, только бы не слышать ненавистный голос.
Привалившись к двери, Кайден дышал через рот, часто и поверхностно, словно птица с раскрытым клювом в знойный день. Ноги дрожали, по лбу стекал пот. Кулаки сжимались с такой силой, что ногти впивались в ладони чуть ли не до крови.
Все то, что он загонял в самые дальние, самые темные закоулки души, просочилось наружу. Опутало сердце черными щупальцами, схватило за горло, не давая дышать. Страшная тяжесть навалилась на плечи, и казалось вот-вот хрустнет спина, и тело бесформенной кучей костей и мяса осядет на пол.
Но когда она закричала… Когда она закричала… Лицо вспыхнуло, словно на него дохнуло огнем. Все померкло перед глазами, в ушах раздался пронзительный звон.
— Фиона! — взревел Кайден и, не помня себя от ярости, ринулся за дверь.
Над кроватью склонилось двое мужчин, а между ними в пене из нижних юбок мелькали женские ноги. Красные мундиры подействовали как тряпка на быка, и Кайден бросился к ним.
Одного из нападающих он схватил за воротник и отшвырнул в угол спальни. Рывком за плечо развернул второго… И опешил: прямо на него смотрели глаза человека, которого он ненавидел до скрежета зубов. Человека, который отнял у него все: замок, семью и саму душу, оставив на ее месте выжженную дыру.
— Ты… — изумленно пробормотал тот.
— Я! — свирепо оскалился Кайден.
Он сбил Рэдклиффа с ног и, встряхнув, стукнул головой о пол. Хотелось одним ударом впечатать его нос внутрь черепа, чтобы осколки кости вонзились в мозг, но Кайден сдержал свой порыв. Это было бы слишком быстро. Он так долго ждал возможности поквитаться, так грезил о ней! Этот кусок вонючего дерьма должен подыхать мучительно и долго. До дна испить всю чашу страданий, что причинил другим.
И Кайден начал его душить. Как Рэдклифф когда-то душил его самого. До хрипа, до лопнувших сосудов в глазах. Насиловал, затягивая на шее ремень, и лишь когда Кайден терял сознание, ослаблял удавку, не позволяя ускользнуть в блаженное небытие.
Рэдклифф с мычанием елозил ногами по полу, тщетно пытаясь оторвать руки Кайдена от себя. Он побагровел, на лбу вздулись вены, глаза, полные ужаса, выкатывались
«Обоссался, петух недорезанный!» — сообразил он и стиснул пальцы еще сильней.
Из горла Рэдклиффа с надсадным хрипом выходила жизнь. Весь мир исчез, осталось только его искаженное смертной мукой лицо. Кайден стиснул зубы до хруста и душил, душил, душил…
За спиной вдруг хлопнула дверь. Кайден обернулся — резко, злобно, словно волк, у которого хотят отнять добычу — и увидел, как толпа красных мундиров врывается внутрь.
«Сука! Нет!» — пронеслось в голове, и он стиснул горло Рэдклиффа изо всех сил.
Краем глаза он заметил мелькнувшую тень… Удар, и мир погрузился во мрак.
***
Поток ледяной воды вырвал его из небытия. Тьма разлетелась вдребезги, словно зеркало, которое ударили молотком.
— Уф! — Кайден содрогнулся всем телом. Загремели цепи, и он понял, что руки прикованы к потолку.
Сквозь мутную пелену проступила ухмыляющаяся рожа солдата.
— Очухался, пес шелудивый, — осклабился тот и, отшвырнув пустое ведро, вышел из камеры.
Кайден осмотрелся. От малейшего движения голову раскалывала пульсирующая боль. Он находился в подвале, подвешенный за руки к перекладине, свисающей с потолка. Рубаху с него сорвали, а килт не давал увидеть ноги, но, судя по ощущениям, лодыжки тоже заковали в прибитые к полу кандалы.
Он вспомнил, как сжимал горло Рэдклиффа, и в мозг кинжалом вонзилась мысль:
«Убил?! Или нет?»
И откуда, черт побери, там взялась куча солдат? Кажется, он отшвырнул от Маргарет какого-то юнца, прежде, чем вцепиться Рэдклиффу в глотку. Вот дурак! Ослепленный ненавистью, совсем забыл про мальчишку, а тот привел подмогу.
Он дернулся, пытаясь освободиться. Звякнули цепи, и в затекшие руки словно вонзилась тысяча ледяных игл. Нет… Ничего не выйдет. Как и тогда…
Кайден почувствовал, что задыхается. Каменные стены будто стали сжиматься вокруг него, грозя раздавить. От дыма факелов, запаха въевшихся нечистот и собственных соленых подмышек слезились глаза. Он знал, что цепи не разорвать, но извивался как червяк на крючке в бесплодной надежде спастись.
Нет! Он не может снова угодить в ту же ловушку! Это сон! Дурной сон! Надо проснуться!
Лязгнул засов, скрипнула дверь, и дурной сон превратился в реальность. На пороге стоял Рэдклифф. Кайден изумленно уставился на него. «Как, он не сдох? Я же собственными руками его задушил!»
Словно отвечая на незаданный вопрос, Рэдклифф осторожно потрогал горло, перемотанное шейным платком, и шагнул вперед. На мясистых губах играла ухмылка.
— Ну-ну, — сипло протянул он. — Тебе так понравилось в прошлый раз, что ты вернулся опять?