Маргаритка и чертополох
Шрифт:
Маргарет судорожно сглотнула. Она прекрасно помнила, какую боль, отчаяние и ненависть к себе испытала, когда ее изнасиловал Бойд. Но даже после этого она не перестала быть женщиной. А Кайден? Чувствует ли он себя после такого мужчиной?
Эбигейл погладила ее по руке, с сочувствием глядя в глаза.
— Просто будь с ним рядом, — сказала она. — Это все, что ты можешь для него сделать.
Горло сдавило от слез, и Маргарет кивнула, не в силах ничего произнести.
— Славная ты девчонка, хоть и сассенах, — улыбнулась Эбигейл. —
От переживаний пропал аппетит, но пустой желудок все же давал о себе знать. Маргарет кивнула.
Перешагнув через распростершиеся на полу тела, Эбигейл подошла к сваленным в углу седельным сумкам и достала овсяные лепешки и фляжку эля. Они с Маргарет вышли на улицу, подальше от смрада немытых тел, и принялись за еду.
— А как твой сын? — поинтересовалась Маргарет, с трудом прожевав черствый хлеб. — Надеюсь, его раны не слишком серьезны?
Эбигейл глотнула эля и ответила:
— Спина выглядит как мясной фарш, но раны затягиваются и лихорадки нет. Так что, дай Бог, все заживет. А еще парень исхудал как скелет, но это дело поправимое.
Маргарет вдруг поразила внезапная мысль. А что, если Рэдклифф позарился и на подростка!
— А мой муж… не… причинил ему вреда? — нерешительно спросила она.
Подруга задумчиво покачала головой.
— Надеюсь, что нет. Алистер все время сидел в камере со своим отцом. Пару раз они огребли тумаков от красных мундиров, но задницы их остались нетронутыми. — Она снова приложилась к фляжке и, глядя в туманную даль, мрачно добавила: — Если, конечно, эти дурни не сговорились молчать.
Маргарет погладила ее по плечу.
— Главное, что они живы и на свободе, — сказала она.
— И то верно, — улыбнулась Эбигейл. — А с дырявыми задницами или нет — любить мы их от этого меньше не станем.
Маргарет кивнула и, обхватив себя руками за плечи, устремила взор на раскинувшееся перед ними плато. Туман развеивался, белесую дымку пронизывали золотистые солнечные лучи. Вереск ходил волнами под порывами ветра, и в прохладном воздухе разносился его тонкий, горьковато-медовый аромат.
«Как здесь красиво!» — подумала Маргарет. Она совсем озябла, но возвращаться в хижину не хотелось. Где же Кайден? Куда он пошел? А что если он, вопреки заверениям Эбигейл, сбросился со скалы и лежит бездыханный на дне ущелья в луже крови?
Эта картина столь явственно предстала перед глазами, что Маргарет охнула. Эбигейл тут же обняла ее за плечо.
— Да не убивайся ты так, — сказала она. — Он не оставит тебя одну.
Маргарет лишь вздохнула, не отрывая взгляда от туманной дали. Глаза слезились, ветер трепал волосы, но она не хотела возвращаться в хижину без него. Может, крикнуть, позвать его? Нет, вдруг услышит кто-то чужой. Где же ты, Кайден? Неужели и вправду покончил с собой?
— Гляди! — Эбигейл схватила ее за рукав. — Что я тебе говорила!
Она указала на человеческий силуэт, проступивший в клубах тающего
Фигура приблизилась, и Маргарет, заметив легкую хромоту, с облегчением выдохнула. Это был Кайден, а его нелепый вид объяснялся тем, что он чем-то набил верхнюю часть своего пледа, переброшенную через плечо, так, что казалось, будто он несет огромный тюк шерсти.
Когда Кайден подошел поближе, Маргарет заметила, что его волосы потемнели и вьются влажными кудрями, а на голых плечах блестят капли воды. Похоже, он искупался в ручье.
— Что это у тебя? — Эбигейл кивнула на тюк.
Но Кайден лишь скользнул по ней мимолетным взглядом, затем посмотрел на Маргарет и указал головой на дверь.
— Пошли спать!
Они вернулись в лачугу. Эбигейл направилась к своим, а Маргарет в нерешительности остановилась. На полу вповалку лежали закутанные в пледы шотландцы, и для нее свободного места уже не нашлось.
Кайден, переступая через ноги и головы, подошел к Хэмишу и бесцеремонно его растолкал.
— Почему вы не выставили дозор? — спросил он, когда тот осоловело вытаращился на него.
— Чего? — Хэмиш поскреб всклокоченную макушку.
— Хочешь, чтобы сассенахи взяли нас тепленькими? — Кайден обвел глазами своих товарищей. — Подъем, лежебоки! Будем тянуть жребий.
Горцы с роптанием зашевелились, но встали. Или, по крайней мере, сели.
— Пусть Роб идет, — буркнул Каллум. — Он слишком много пердит.
— Я воздух согреваю, — проворчал Роб, почесывая живот.
Кайден подошел к освободившемуся пятачку в углу и вывалил на пол содержимое своего тюка. Это оказалась огромная копна вереска. Взбив ее словно перину, он оглянулся на Маргарет, с интересом наблюдающую за ним.
— Прошу! — Он кивнул на копну.
Маргарет с удивлением и благодарностью улыбнулась. Спать на вересковом ложе явно приятней, чем на голом полу. Она подошла поближе и, подобрав юбки, легла. И действительно, подстилка оказалась упругой и мягкой, а цветочно-травяной аромат немного приглушил амбре от немытых тел.
Шотландцы стали тянуть соломинку на предмет того, кто пойдет в караул. Кайден, Киран и даже Эбигейл — невзирая на протесты мужчин — тоже участвовали в жеребьевке, но короткие соломинки достались Каллуму и Йену.
Новоиспеченные часовые с причитаниями отправились в дозор. Каллум хотел прихватить с собой виски, но Кайден отобрал у него фляжку.
— От твоего перегара и так уже мухи дохнут на лету, — заявил он. — Вы должны охранять нас, а не валяться в доску пьяными под горой.
С этими словами он вытолкал обоих за дверь.
Остальные улеглись на свои места. Маргарет свернулась калачиком, обхватив себя руками за плечи. Хоть вересковая перина и защищала от стылой земли, холодный ветер врывался сквозь дыры в полуразвалившихся стенах, и над полом гулял сквозняк.