Мари Антильская. Книга вторая
Шрифт:
Карета с Даниэлем на облучке уже возвратилась с пристани и тотчас же с подробными приказаниями Байарделя была отправлена в форт, когда в Якорном квартале появились первые солдаты, спасавшиеся от взбунтовавшихся негров.
То, что они рассказывали, было настолько ужасно, что просто не укладывалось в голове. Негры разграбили все, что пощадил вулкан. Некоторые из солдат собственными глазами видели, как окончательно озверевшие рабы насиловали белых женщин. А потом хладнокровно убивали своих жертв. Они обшаривали дома, где еще было что брать, а разграбив дотла, тут же предавали огню. Теперь у них было даже огнестрельное оружие, которое они находили в покинутых жилищах. Правда, пока еще они пользовались им довольно неумело, однако, по мнению солдат, могут быстро стать отличными стрелками.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
На другой день после бунта
Лагаренну не потребовалось слишком много времени, чтобы разгадать замысел капитана Байарделя. Не успела карета вернуться из форта, как он воскликнул:
— Теперь я понял вашу идею! Дружище, вы настоящий гений! Ну конечно же, ром!
— Хм-м… — усмехнулся Байардель. — Вы хотите сказать, ром с порохом, не так ли! И вы сами увидите, каких потрясающих результатов можно добиться с помощью этой адской смеси! Просто мне хочется попробовать одну штучку, только чтобы как следует предусмотреть последствия, а они поначалу могут оказаться сплошным кошмаром, надо непременно выкурить отсюда всех жителей этого квартала. Вы ведь, кажется, сами говорили, что их еще здесь немало?
— Да, но стоит нам приблизиться к их домам и дать им понять, что мы собираемся их оттуда извлечь, как они тут же откроют стрельбу!
— Ничего, вот увидите, уж с ними-то мы справимся!
Он подошел к солдатам, которые стояли, приставив мушкеты к ноге, выделил из них десяток и, собрав их вместе, приказал:
— Каждый из вас пойдет в ту сторону, какую я ему укажу. Главное, чтобы все, кто еще остался в квартале, узнали, что негры вот-вот будут здесь! Кстати, это чистая правда! Но главное, чтобы все заранее знали: когда негры наглотаются снадобья, которое я собираюсь им припасти, то прежде, чем окончательно свалиться, они еще успеют перерезать кучу народа. А потому всем необходимо немедленно убраться как можно подальше от этого квартала!
Он указал каждому из солдат, в какую сторону ему надлежит идти, а сам направился по широкой улице, приставив руки ко рту и вопя что было мочи:
— Спасайся кто может! Всем выходить из домов! Негры уже совсем близко! Они сожгут ваши хижины! А если найдут там кого-нибудь в живых, то перережут им глотки!..
Перепуганные насмерть обитатели квартала, которые, нацелив свои мушкеты, с пистолетами под рукой, начеку стояли у окон, стали мало-помалу открывать двери и выбираться наружу.
Они забрасывали Байарделя вопросами, и тот, ничуть не смущаясь, подробно описывал им леденящие душу сцены, которые разворачивались во всех селениях, где уже проходили толпы взбунтовавшихся дикарей. Конечно, он слегка смаковал все эти жестокости и охотно снабжал их подробностями самого кошмарного свойства, однако, увы, вряд ли даже самая безудержная фантазия могла слишком преувеличить те ужасы, что имели место на самом деле…
И все эти люди, которым чудом удалось спастись от гнева Монтань-Пеле и которые было почувствовали себя в полной безопасности, оказались теперь во власти панического страха, когда узнали, что остальные жители Сен-Пьера имели возможность укрыться на кораблях береговой охраны. А им куда теперь податься?
— А вы ступайте-ка поскорей в крепость, там вы найдете приют! — будто угадывая их сомнения, советовал им Байардель.
И, окончательно сдавшись, они послушно покидали свои хижины. В спешке собирая и увязывая в узлы все, что было у них самого ценного, чем дорожили больше всего остального, что им удалось нажить. Небогатые пожитки, все, что они могли унести с собой… Во всяком случае, именно на это и рассчитывал Байардель, всячески запугивая их и одновременно следя, как сгружают с кареты бочонки с ромом и с порохом.
Затем вернулся к солдатам и приказал Даниэлю, чтобы тот постарался, прежде чем до города доберутся негры, сделать как можно больше поездок в форт. Потом выделил людей, которым поручил откупоривать все бочки с ромом и пригоршнями бросать туда побольше пороху. После чего бочки, снова заткнутые, разбрасывали по всем перекресткам, на обочинах дорог, повсюду, будто они были случайно брошены где попало при поспешном бегстве. Капитан надеялся, что негры не преминут остановиться, чтобы опорожнить все эти бочки, и напьются в стельку.
Он знал, что во время своих оргий в честь божества Воду они до одури напиваются этой смесью тафии и пороха, которая приводит их в состояние транса и лишает человеческого облика, превращая в каких-то одержимых, бесноватых животных. Почему бы и на сей раз им не поддаться своим порочным слабостям?
А назавтра солдатам из крепости останется только пройтись по улицам и надеть железные наручники на каждого раба, что будет без чувств валяться у них на пути. Таким образом, бунт усмирят без всяких ненужных жертв.
Раскидывая бочонки на одной из главных улиц, где, по его подсчетам, должен был пройти основной поток беглых рабов, Байардель вдруг заметил худого, изнуренного с виду мужчину, который размахивал руками перед дверью одной из хижин. Он подошел ближе и поинтересовался, чем вызвана его тревога. Не отвечая, мужчина молча указал на окно, где виднелись лица трех перепуганных женщин, которые, крепко сцепив руки, воздавали молитвы Всевышнему.
Байардель схватил мужчину за плечо и изо всех сил встряхнул его, точно фруктовое дерево, с которого хотят снять сразу весь урожай.
— Шлюхи! — воскликнул незнакомец. — Они хотят удрать!
— Но ведь они совершенно правы! — возразил Байардель. — Именно таков был и мой приказ! Неужели вы предпочитаете, чтобы вам перерезали глотки взбунтовавшиеся негры?
— Лучше уж погибнуть от рук негров, чем покинуть все, что нажито ценою таких трудов! Нет, они оттуда не выйдут! Лучше уж я сам предам огню свой собственный дом…
— Да полно вам, — спокойным голосом пытался увещевать его капитан. — Будьте же благоразумны, дружище! Откройте дверь этим бедняжкам, а я дам вам пару солдат, чтобы помочь связать в узлы ваши пожитки. А потом вы отправитесь на пристань, может, там еще найдется место, и вас перевезут на один из кораблей. А если нет, укроетесь в крепости…
Явно приободренная присутствием богатыря, одна из запертых в доме женщин изловчилась и с помощью стула выломала дверь. Она была совершенно нагая. И выскочила на улицу с такой стремительной скоростью, что напомнила Байарделю вишневую косточку, когда ею стреляют, зажав между большим и указательным пальцем.
Незнакомец же принялся истошно вопить:
— Лонора! Назад, Лонора! Ах ты сука! Ну, ладно, ты мне за все заплатишь…
Тем временем на пороге, тоже в чем мать родила, появились и остальные женщины. В лунном свете тела их казались мраморно-белыми, они стояли, не решаясь двинуться с места, будто боясь, что одержимый хозяин дома вот-вот набросится на них с кулаками.