Мари Галант. Книга 1
Шрифт:
– Вы уверены, что не ошиблись? – спросил он. – Не грезите ли вы, Луиза? Нет, я не вижу причин для его визита нынешней ночью.
– Как вы разволновались из-за майора! Обо мне совсем позабыли…
Она бросилась ему на шею и припала к его губам. Не отталкивая ее, он снова спросил:
– Говорите, его впустил Демаре? Какого черта он не спал в такое время?.. Ведь было, несомненно, очень поздно, раз я ничего не слышал… Часов, наверное, одиннадцать, а? За каким же дьяволом он шлялся по двору?
Поведение лакея его все больше настораживало. Теперь он думал, не шпион ли это на содержании Мерри Рулза. Дело грозило обернуться серьезными неприятностями!
– Поцелуйте же меня! – взмолилась Луиза. – Режиналь, как вы сегодня холодны! Вы меня не любите! Если б я знала, ничего бы вам не рассказала о Мерри Рулзе!
– И были бы неправы!
– Что нам может сделать майор? Насколько я знаю, теперь и речи быть не может о том, чтобы заставить меня выйти за него замуж!
Она с сочувствием посмотрела на Мобре. Как большинство простодушных влюбленных, она все соотносила со своей любовью, которая затмевала остальной мир. Словно не существовало ничего более существенного и неотложного!
Мобре был не прочь воспользоваться ее неискушенностью. Он решил не выводить ее из заблуждения.
– Наверное, Мерри Рулз ревнует… Вот именно: он ревнует вас ко мне! Понимаете? Мне бы очень хотелось знать, о чем он говорил с Мари! Ах, Луиза, я же вас предупреждал, что мы будем подвергаться всякого рода клеветническим нападкам!
Она заметно побледнела.
– Луиза! – продолжал он. – Я увижусь с Мари и узнаю о том, что произошло… Вы же, пожалуйста, ничего не рассказывайте! Предоставьте действовать мне…
Он обнял ее, погладил ей плечо сквозь легкую ткань и почувствовал, как она задрожала всем телом. У Луизы была прохладная кожа, словно она только что вышла из воды.
Он нежно ее поцеловал, не торопясь расставаться и позволяя себе небольшую передышку перед ответственным делом; ему было приятно испытать хотя бы отчасти то же удовольствие, что он уже извлек из этого доступного и снова просившего ласки тела.
Наконец он отстранился, проговорив:
– Увидимся позже, сейчас мне надо к Мари.
Едва переступив порог, он тотчас забыл о Луизе. Зато его пальцы еще хранили аромат духов, которыми в изобилии поливала себя девушка в надежде стать от этого желаннее.
В несколько шагов шевалье достиг комнаты Мари. Он нервно постучал и услышал, как вдова спросила:
– Кто там?
– Я, Режиналь! – запыхавшись, отозвался он. – Вы скоро будете готовы?
– Разумеется.
– Я могу вас увидеть?
– Входите, если вы так спешите…
Он повернул ручку и вошел.
Сидя перед зеркалом, Мари занималась туалетом. Она еще не надела траурное платье и сидела в рубашке, схваченной на плечах застежками; ее отливающая перламутром гладкая спина была открыта взгляду, круглая, с очаровательными ямочками на сгибах рук. Мари сидела к двери спиной. Продолжая румяниться, она взглянула на шевалье и спросила:
– Что происходит? Чем вы так взволнованы?
– Восхищаюсь вами, Мари! Как вам удается сохранять спокойствие в такой день?
– Случится то, что должно случиться, – заявила она. – Когда я проснулась, я тоже ужасно нервничала, но взяла себя в руки. В конце концов, Высший Совет обязан разделить наши взгляды.
Он подошел к ней размеренным шагом. Она продолжала заниматься своим деликатным делом, подкрашивала ресницы, губы, пудрила щеки. Она словно не замечала присутствия Мобре, словно рядом с ней стояла Луиза.
Иное дело – шотландец! Любуясь ее белоснежным плечиком, оттененным застежкой, он вспоминал, как однажды видел Мари полуодетой; только что вырвавшись из объятий Пьерьера, она отдыхала в гамаке. Стоило ему тогда протянуть руку, и он мог схватить Мари, еще трепетавшую после внезапно прерванного поцелуя с господином, временно исполнявшим обязанности губернатора.
Атлас не мог сравниться с ее кожей ни гладкостью, ни блеском. Эта кожа зрелой женщины была по-своему соблазнительна и привлекательна, точь-в-точь как у юной Луизы. Шевалье немного повернулся, рассматривая Мари в зеркало, и увидел ее безупречную пышную грудь, шею без единой морщинки, длинную и упругую, и его сейчас же охватило желание.
– Я могу вам чем-нибудь помочь? – ласково пропел он, что случалось с ним крайне редко: видимо, он черпал нежность в собственном волнении, желании.
– Не понимаю вас, Режиналь, – ответила она. – Вы врываетесь ко мне почти силой и спрашиваете, какую услугу можете оказать. Вас привело ко мне нечто срочное и важное, не так ли?
– Я хотел знать, – в смущении пояснил он, – хорошо ли вы запомнили то, о чем мы договаривались вчера.
– Отлично помню! Я ничего не забыла. И думаю, что смогу отлично держаться перед всеми этими старыми господами.
– Разумеется, – рассмеялся он. – Если бы они вас увидели в таком наряде, никаких сомнений, что каждый по отдельности они сделали бы для вас все, что пожелаете, и даже больше…
– Спасибо, – сказала она. – Будьте любезны позвать Луизу, пусть поможет мне надеть все эти вуали.
Не отвечая и не слушаясь, он кончиком пальца коснулся плечика соблазнительницы. Он ожидал, что она вздрогнет, но она держалась так, словно ничего не почувствовала и ни о чем не догадалась. Только спросила:
– В чем дело, Режиналь?
Он осмелел, положил всю руку и стал откровенно гладить ее плечо. Она обернулась и подняла на него глаза. Он прочел на ее лице неодобрение. Она медленно покачала головой:
– Прошу вас, Режиналь!.. О чем вы думаете? И в такую минуту!
– Простите меня, – смутился он. – Простите… Я вспомнил… Вспомнил, как был на этом самом месте… С вами. Это было так приятно, так чудесно, что я не устоял… Искушение…
Однако он не убирал руку.
Мари не настаивала. Казалось, у нее есть заботы и поважнее, чем терять время на споры с шотландцем. Он этим воспользовался.